Заговор «Аквитания» - Ладлэм Роберт (2006)

Бертольдье и Ляйфхельма он уже знал. Они стояли рядом справа. Человек среднего роста, плотного сложения, с большой лысиной, окруженной коротко подстриженными волосами, в поношенной куртке сафари, грубых ботинках и брюках цвета хаки был, несомненно, Хаим Абрахамс. Его мясистое лицо с набрякшими веками и узкими щелками злобно глядящих глаз было лицом мстителя. Очень высокий человек с орлиными чертами сухого лица и прямыми седыми волосами был генерал Ян ван Хедмер, “палач Соуэто”. Досье на Хедмера Джоэл просмотрел довольно бегло – к счастью, оно было самым коротким, и наиболее интересные детали содержались в заключительной части.

“По сути, ван Хедмер – это типичный кейптаунский аристократ, африканер, который так никогда и не признал англичан, не говоря уже об африканских племенах. Его убеждения коренятся в реальности, которую он считает незыблемой: его предки вырвали свою землю у дикарей и возделывали эту дикую землю в диких условиях, заплатив за нее множеством жизней, отнятых этими дикарями. Его образ мыслей соответствует взглядам конца XIX – начала XX столетия. Он не желал принимать социологические и политические новации, предлагаемые наиболее просвещенными банту, ибо считал их всего лишь дикарями, вышедшими из буша. Издавая приказы о массовых казнях, лишая этих людей самых элементарных прав, он думал, что имеет дело с полуговорящими животными. Во время Второй мировой войны этот образ мыслей привел его в тюрьму – вместе с премьер-министрами Фервордом и Форстером. Он целиком и полностью воспринял нацистскую теорию о высших расах. Тесное сотрудничество с Хаимом Абрахамсом представляет собой единственное отступление от нацистской доктрины, но он лично не видит в этом противоречия. Сабры вырвали землю у примитивных народов – палестинцев; оба они находятся на одной исторической параллели, и оба гордятся своим могуществом и своими делами. Между прочим, ван Хедмер – один из самых обаятельных людей. Внешне это человек глубокой культуры, великолепно воспитанный, готовый выслушать любого собеседника. Однако под этой внешностью кроется бесчувственный убийца, не случайно он – ключевая фигура Делавейна в Южной Африке со всеми ее огромными ресурсами”.

– Mein Haus ist dein Haus, – проговорил Ляйфхельм, направляясь к Джоэлу и приветливо протягивая ему руку.

Конверс сделал шаг навстречу. Последовало продолжительное рукопожатие.

– При таком теплом выражении чувств такое странное приветствие снаружи, – заметил Джоэл, отпуская руку Ляйфхельма и сразу направляясь мимо фельдмаршала к Бертольдье. – Приятно снова встретиться с вами, генерал. Приношу извинения за неприятный инцидент в Париже. Я не хотел бы небрежно говорить о человеческой жизни, но в те доли секунды я не заметил особого уважения и к своей жизни.

Прямота Джоэла произвела желаемый эффект. Бертольдье уставился на него, раздумывая, что сказать в ответ. Конверс отлично знал, что остальная троица внимательно следит за ним, без сомнения пораженная дерзостью его манер и слов.

– Конечно, мсье, – несколько бессвязно, но с важностью проговорил француз. – Как вам известно, этот человек не подчинился приказу.

– Правда? А мне сказали, что он просто неправильно его понял.

– Это одно и то же! – прозвучал сзади отрывистый, низкий, с сильным акцентом голос. Джоэл повернулся.

– Неужели? – холодно спросил он.

– На поле боя – да, – сказал Хаим Абрахамс. – Либо это ошибка, а за ошибки приходится расплачиваться человеческими жизнями. И человек этот оплатил ее своей.

– Позвольте представить вам генерала Хаима Абрахамса, – вмешался Ляйфхельм, прикасаясь к локтю Конверса и провожая его через комнату. Последовал новый обмен рукопожатиями.

– Генерал Абрахамс, это большая честь для меня, – произнес Джоэл самым искренним тоном. – Как и все здесь собравшиеся, я восхищаюсь вами, хотя ваша риторика временами бывает чересчур выразительной.