Заговор «Аквитания» - Ладлэм Роберт (2006)

Под пристальным взглядом молодого немца Джоэл наклонил голову, как будто поправляя кепку. Он узнал обоих – американцы, которых восемь дней назад он видел в аэропорту Кельн – Бонн, тогда они пытались поймать его в ловушку, это же они делали и сейчас. Черный автомобиль отъехал подальше от ярко освещенного входа и остановился у обочины – настоящий катафалк в ожидании груза.

– Что происходит? – спросил молодой немец, не скрывая страха.

– Ничего особенного. – Конверс опустил руку и дружески похлопал студента по плечу. – Пусть это послужит вам уроком на будущее, коллега. Перед тем как жадничать и принимать слишком большой задаток, узнайте, кто ваш клиент.

– Та-ак… – отозвался молодой немец, безуспешно пытаясь улыбнуться и не отводя взгляда от черного автомобиля.

Они быстро прошли мимо стоящей машины с неподвижно застывшим водителем – о его присутствии можно было догадаться лишь по огоньку сигареты. Джоэл глубже натянул на глаза кепку и снова отвернулся от своего соотечественника.

Правда – всего лишь игра воображения, питаемая ложью… чтобы выжить, надо бежать и прятаться. Безумие!

Утро, слава Богу, не принесло никаких новых осложнений, но Конверса по-прежнему одолевали тяжелые мысли. Студент, которого, как выяснилось, звали Иоганном, нашел ему комнату в общежитии, хозяйка которого с радостью приняла предложенную им сотню марок. Это с избытком перекрывало ее расходы на бинты, пластырь и антибиотики, которыми она снабдила его для перевязки. Конверс хорошо выспался, хотя обуревавшие его страхи воплотились в кошмары, часто прерывавшие его сон. К семи он окончательно проснулся.

Предстояло весьма срочное и рискованное дело – получить деньги: риск, конечно, был велик, но ему, как никогда, требовались наличные. На Миконосе хитрый, как змея, Ласкарис по его просьбе отправил по сто тысяч долларов на секретные счета в банки Парижа, Лондона, Бонна и Нью-Йорка, используя давно отработанную практику подписывания определенным набором цифр при снятии денег со счета. Тот же Ласкарис посоветовал Джоэлу не пытаться запоминать четыре комбинации многозначных и совершенно не похожих друг на друга чисел. Просто он известит телеграфом бюро путешествий “Америкэн экспресс” в четырех городах, а там в ближайшие три месяца Конверса будет ждать конверт на фамилию… “На какую фамилию, мистер Конверс? Она должна быть известна вам, и никому более. Это и будет вашим паролем, никаких удостоверений не потребуется. Подобная процедура принята и у вас в стране при осуществлении определенных банковских операций по телефону… Вы предлагаете фамилию Карпентье? Что ж, пусть будет Карпентье, Дж. Карпентье”.

Джоэл понимал, что он мог рассказать обо всем этом под воздействием наркотиков. Но с равным успехом мог и не сделать этого – тогда его ум занимали никак не деньги. Денег у него в то время было довольно много, а наркотики заставляют говорить только о насущных проблемах. Он узнал все это в лагерях, в той, другой жизни, когда дважды с изумлением узнавал, что не раскрыл им тактики, используемой во время побега. Кроме того, у него было и преимущество, хотя и сомнительное с этической точки зрения. Молодой немец, Иоганн, станет его защитным экраном. Полностью риска избежать нельзя, но свести его до минимума можно. Конечно, если мальчишку схватят, его будет мучить совесть, но ничего страшного немцу инкриминировать не смогут. Впрочем, на эту тему лучше пока не думать.

– Вы только войдите и спросите, есть ли у них что-нибудь для Дж. Карпентье, – втолковывал Джоэл студенту. Они сидели в такси, остановившемся на улице напротив “Америкэн экспресс”. – Если вам ответят утвердительно, скажите им следующие слова: “Должна была прийти телеграмма с острова Миконос”.

– А это обязательно, сэр? – спросил темноволосый Иоганн, поморщившись.