Дочь Мытаря - Рут Фландерс

Смущает разнобой народностей в свите молодого бога: французы, англичане, португальцы. Душа выжигает нутро желанием остаться на Изумрудном острове и глаз не спускать с осчастливленных ирландцев. Только разум настойчиво требует найти постановщиков спектакля.

Нужно плыть в Кале, чтобы выяснить всё возможное о семействе Брэмптон.

После долгого пребывания в ратуше юный бог ирландцев вышел на площадь в сопровождении стряпчего.

Толпа грянула приветственными криками. Никто и не думал расходиться. Многие были изрядно пьяны; кое-где затевались драки из-за ничтожных споров. Городская стража всё чаще пускала в ход копья с алебардами.

К ратуше подъехал конный отряд людей в ирландских одеяниях. Он привёл с собой лошадей, несущих зелёный с золотом паланкин. Маккарти из замка Блэрни прислали этот кортеж за своим гостем. Тот уселся в паланкин, и процессия тронулась к северным воротам.

Дэнтон не пошёл следом. Осведомители доложат Колуму обо всём, что произойдёт в Блэрни. Рябому придётся взять на себя кураторство над новоявленным королём. Пора возвращаться в гавань.

У причала царила суматоха. Под вечереющим небом носилась французско-португальская ругань. Люди с «Прокурандо» таскали на пристань тюки, которые принимал здешний купец. Француз менял остатки товара на шерсть, чтобы продать её во Фландрии.

Леди Брэмптон стояла между ирландским торговцем и Мено. Твёрдым, звучным голосом она переводила, успевая заглядывать в гроссбух и отдавать указания.

Тихий свист поманил Дэнтона в доки. Колум застыл в полумраке, указывая на громадный тюк.

– Здесь, милорд, вы отправитесь на сарацинскую посудину.

– Они португальцы, – отозвался Дэнтон, терпеливо развязывая мешок.

– Один чёрт. Да разрежьте вы эту верёвку!

– Э, нет, Рябушка, в нашем деле резать – бесплодная работа. Я не спрашиваю, как ты уволок у них из-под носа такую громадину. Меня интересует, каким образом ты водрузишь меня на борт корабля.

– Вы не допытывайтесь, а полезайте, – Колум вынул несколько пластов грубой немытой шерсти с резким кислым запахом. Дэнтон протяжно засопел, перекрестился и влез в мешок.

– Если я не задохнусь, то меня сожрут овечьи блохи. Вот что, Рябой. Сейчас мы распрощаемся, не знаю, на какое время. Хорошенько запомни, что нужно сделать. Заведи тесную дружбу с нашим человечком из замка Блэрни. Ты помнишь, о ком я говорю. Ежедневно будешь с ним видеться и узнавать о том, как поживает иноземный гость. Раз в неделю отсылай записочки в Лондон. Туда же отправишь моё сегодняшнее письмо и подарки для семьи. Письмо лежит в тайнике, в доме кровельщика. Деньги на расходы – в чёрном кошеле, а в рябом – твоя плата на три месяца вперёд. Распоряжения из Лондона в точности выполняй. Смени квартиру завтра на рассвете, как только «Прокурандо» выйдет из гавани.

– И да поможет мне святой Колумба! – с весёлой брюзгливостью изрёк Рябой, обкладывая хозяина пластами овечьего руна.

Пыльный, смердящий тюк едва не погубил Дэнтона удушьем, но руно смягчало удары о землю и толчки людских ног. Колум под видом грузчика тащил мешок до пристани. Здесь ждала главная опасность – переброска на судно. Дэнтон был весьма лёгким и невысоким, но всё-таки вес его тюка отличался от веса мешков с рунными пластами.

В небольшую прорезь для дыхания он наблюдал, как одноглазый Васко руководит переброской. Мешки забрасывал его напарник – мощный, кряжистый португалец. Впереди оставалась тройка тюков.

Нос щекотало нестерпимое желание чихнуть. Глаза резал набившийся флис[29]. Сделав глубокий вдох, Дэнтон зажмурился. Слёзы потекли градом. Он дождался, пока резь немного пройдёт, и снова выглянул в дырку.

Колум ушёл незамеченным… Эх, молодчага! Его будет не хватать в пути и на том берегу. Если, конечно, удастся его достичь.

Мелькнули мясистые ляжки португальца, облепленные засаленной кожей коротких штанов. Рывок, ругательство, надсадное кряканье, полёт, удар…