Софокл и его трагедийное творчество. Научно-популярные статьи - Ф. Ф. Зелинский

Опускаясь с этой высоты в низины, мы находим служебные фигуры, которыми трагические поэты издревле пользуются для ролей своих вестников. Как таковые они мало напрашивались на индивидуальную характеристику; и там, где содержание возвещаемого нас подавляет свой исключительной важностью, поэт и оставляет их в тени. Это там, где возвещается катастрофа или развязка: домочадец в «Царе Эдипе», спутник Креонта в «Антигоне», слуга в «Эдипе Колонском», няня в «Трахинянках» справедливо остались без характеризующих черт, которые всё равно не были бы нами замечены, а то и вызвали бы нашу досаду. Но другое дело – вестники завязки или перипетии, те, к рассказу которых мы прислушиваемся в состоянии еще нарастающего возбуждения, а не там, где грянувший удар притупил нашу силу. Тут и личность рассказчика способна нас заинтересовать, и поэт пошел навстречу этому интересу. А так как он имел перед собою не идеальные фигуры, а людей быта, то он и отнесся к ним так, как дионисическое настроение велит относиться к быту, – с некоторым, хотя и очень сдержанным, юмором. Ведь эти люди руководятся преимущественно эгоистическими интересами: страж в «Антигоне» заботится о своей шкуре, вестник в «Трахинянках» и Евфорб в «Царе Эдипе» желают получить награду покрупнее; пусть они, кроме того, чувствуют и некоторое расположение к герою или героине, это можно будет мимоходом отметить, но главное все-таки не это, а то. А впрочем, уже сказано, что этот трагический юмор – очень сдержанный; до настоящего балагурства, как у Шекспира в «Ромео» и «Гамлете», у Софокла дело не доходит.

* * *

Вот что сохранено; но сколько и сколь драгоценного потеряно!

В некоторых фигурах из потерянных трагедий читатель признает прежде всего двойников, известных ему уже из сохраненных драм, чему после сказанного выше удивляться нечего. Деянира, как мы видели, повторена в Алфесибее, хотя все же не совсем: эта ведь сумела отомстить за мужа, в ней Деянира сочеталась с Электрой. Но Клитемнестра из «Электры» предварена в Эрифиле из «Эпигонов» и, кажется, довольно полно; она же, по крайней мере в своем отношении к дочери, ожила в злой мачехе Сидеро́ из «Тиро́ Первой». Верную дочь Антигону из «Эдипа Колонского» подготовила Ипсипила в «Лемниянках», спасительница своего старого отца, и еще более Брисеида в «Пелее», хотя здесь мы имеем не дочь, а невестку. И старый Эдип из второй трагедии его имени встречается не раз: как скиталец, это только что названный Пелей; как разгневанный отец – Теламон из «Тевкра» и «Еврисака»; отчасти ему соответствуют и Фегей из «Алкмеона», и Эгей и Приам из трагедий тех же имен.