Истории, рассказанные у камина (сборник) - Артур Конан Дойл (2009)

Потом, не заметив какого-либо перехода, я оказался в другом месте. Это был большой вестибюль какого-то общественного здания. Опять я увидел фрески на стенах, но каких-то четких воспоминаний о них у меня не сохранилось. Там были колонны и лепной потолок. Рядом со мной стоял мужчина в костюме елизаветинской эпохи{92}, в камзоле темно-фиолетового цвета и коротких штанах. Мы переглянулись, и я чувствовал себя настолько свободно, что улыбнулся и сказал ему: «Если вы, ребята, собираетесь так одеваться, то дальше у нас, бедных современных людей, нет никаких шансов». Он ничего не ответил, и лицо его осталось совершенно невозмутимым. Я смог бы узнать этого человека, если бы увидел его снова. Румяное лицо, лет около тридцати пяти, статная фигура, энергичный, с короткими курчавыми черными волосами и черными усами. Однако вид у него был угрюмый, недобрый. Я увидел или даже почувствовал, что приближается еще кто-то в черной короткой испанской накидке. Потом все это пропало.

Теперь я оказался в какой-то повозке. Лошади я не видел, но, как и до этого с невидимым спутником, был уверен, что она есть. Присутствовало смутное ощущение того, что нам надо торопиться. Мы должны были успеть до определенного времени попасть в определенное место. Дорога была широкой и извилистой, и с левой стороны были видны горы с какими-то древними развалинами, которые как будто росли прямо из склона. Выехав на вершину холма, мы остановились, и внизу я увидел прекрасную панораму города. Дома начинались на склонах холма и уходили до горизонта. Небо и воздух были серыми, но не более, чем зимой в Лондоне. Никогда еще мне не приходилось видеть такого огромного города. Казалось, он весь состоял из высоких домов и башен, но шпилей я не видел. Потом все померкло и я проснулся.

Видение было очень ярким. Если читателю нужно объяснение, я приведу то, которое получил на следующий день из психических сфер в ответ на свой вопрос.

«Это был испытательный город. Видения были ознакомительными для людей на данном уровне. Своего проводника вы не видели, потому что на это ушла бы энергия. В конце энергия стала заканчиваться, поэтому нам пришлось торопиться. Вас отвезли в серый город, потому что именно эта сторона спиритической жизни всегда пробуждала в вас сочувствие и интерес».

Это было самое яркое из моих ночных «приключений».

Откровенно говоря, сновидение – единственная не связанная с медициной психическая сила, которой я пока овладел. До того, как мы отправились в Австралию{93}, в одном из снов я увидел слово «Нальдерн». Проснувшись, я записал его. Потом оказалось, что плыть нам предстоит на пароходе «Нальдера», хотя изначально планировалось совсем другое судно, и мы никогда не слышали этого названия раньше. Был и другой случай, еще до того, как произошло само событие, я записал свой сон о том, что Пьяве станет поворотным пунктом в войне, и было это за много месяцев до того, как итальянские войска были отброшены на шестьдесят миль назад на те позиции, на которых одержали решающую победу{94}. В литературе мои сны мне почти не помогают. Однажды я проснулся со строчкой «Она шла одна по Холмам Судьбы» в голове. Вокруг этого предложения я написал стихотворение, назвав ее «Victrix»{95}, и она, возможно, стала моим наивысшим поэтическим достижением.