Для начала следует сказать, что, если утверждения медиумов соответствуют действительности, и если все происходит именно так, как они говорят, то нужно признать, что посмертные письмена являются второстепенными по отношению к прижизненным работам авторов. Во-первых, замысел автора проходит через фильтр в виде мозга медиума, который зачастую может неверно истолковать или недопонять воспринятое. Я заметил, что даже пишущая машинка, которой управляю я сам, заставляет меня чувствовать себя неуверенно и подумывать о том, насколько мне было бы тяжелее, если бы вместо нее я имел дело с непостоянной человеческой машиной. Во-вторых, писатель попадает в новый мир, полный новых чувств, в котором от земной жизни его отделяет сильнейшее по ощущениям воспоминание о смерти и разложении физического тела. Это тоже может в немалой степени отразиться на его стиле и манере излагать свои мысли. Самое большее, что мы можем ожидать, – это нечто, очень напоминающее умершего писателя. Конечно же, это может оказаться плодом подражания, и нам стоит все время думать о том, заслуживает ли каждый конкретный медиум доверия, и вообще способен ли он на такое. Если медиум этот никогда раньше не проявлял редкого дара литературного подражания, если не имеет опыта сочинительства, и если есть другие, внутренние доказательства подлинности личности автора, то такой случай заслуживает большего доверия. Ни при каких обстоятельствах суждение не может быть окончательным, но если можно приобщить еще несколько убедительных случаев, то это в значительной степени усилит уверенность в подлинности.

Начну я с посланий, приписываемых Оскару Уайльду, которые, вне всякого сомнения, очень интересны. Стиль Уайльда был настолько своеобразен и в лучших его произведениях настолько прекрасен, что я ни разу не встречал подражания, которое могло бы сравниться с оригиналом. И все же есть несколько посланий, которые приписываются потустороннему источнику и действительно замечательно воспроизводят его особенности. Одним из них была пьеса, записанная рукой миссис Гестер Доуден, в которой можно найти как достоинства, так и недостатки, характерные для Уайльда. Еще одно можно найти в прекрасной книге «Обе стороны двери», к которой, как утверждается, приложил руку Уайльд, чтобы спасти одну семью, страдавшую от необычного преследования со стороны какой-то потусторонней силы. Уайльд отличался очень чутким восприятием цветов и мог мастерски передать малейший оттенок упоминанием какого-нибудь естественного объекта. Мне кажется, что все «янтарные» луны, которые наводнили в последнее время литературу, берут свое начало от одного из эпитетов Уайльда. В упомянутой небольшой книжице Уайльд называет арктические моря «океаном пенящегося нефрита». Мне эта фраза показалась очень для него характерной.

Однако в этом эссе мы сосредоточим внимание на книге, изданной Вернером Лори под названием «Психические послания Оскара Уайльда». Они также были записаны рукой медиума миссис Доуден (или миссис Траверс Смит) и удостоились предисловия отца психических исследований, сэра Вильяма Баррета{109}, чья общая оценка этой работы выразилась в следующих словах: «Здесь содержатся достаточно достоверные доказательства возможности продолжения жизни после смерти мозга и тела».

Следует пояснить, что послания эти были получены как посредством автоматического письма, производимого медиумом в обычном состоянии, так и с помощью доски Уиджа{110}. В некоторых экспериментах миссис Доуден участвовал мистер Соал. Иногда она работала одна, иногда на доске Уиджа лежали его руки. Вот некоторые из посланий, которые мне кажутся наиболее характерными для Уайльда и его творческого стиля.