Незнакомцы на мосту - Джеймс Донован (1964)

Расставшись с сыщиком, я вернулся к борьбе с текстом аффидевита, где излагались подробности уже проделанной нами работы и перечислялось то, что нам еще только предстояло сделать. Перечень намеченных действий, как мы надеялись, должен был убедить любой суд перенести начало слушаний на 1 ноября. Причем мы знали, что подобный документ приведет в крайнее раздражение судью Байерса, но пришли к единому мнению, что в интересах Абеля должны сделать подобное письменное заявление. Только таким путем мы могли занести его в официальные судебные протоколы.

В тот же день русские объявили, что захватили резидента американской разведки, который, по их словам, «прошел обучение в специальном разведывательном центре на территории фермы поблизости от Вашингтона». Московский корреспондент «Нью-Йорк таймс» сообщал, что американца арестовали в Латвии вместе с его помощником-латышом. Советский Комитет государственной безопасности распространил информацию, что американский агент имел при себе полный шпионский набор: огнестрельное оружие, радиопередатчик, крупную сумму советских денег и штампы для изготовления фальшивых удостоверений личности.

Мне трудно было избавиться от ощущения, что подобная публикация в контролируемой государством советской прессе неким образом должна иметь отношение к делу моего клиента.

Четверг, 26 сентября

Судья Байерс вынес решение начать суд над Абелем в следующий четверг. Он выслушал наши аргументы в ходе открытого заседания, но объявил наш запрос по поводу 1 ноября «безосновательным». В своей излюбленной издевательской манере он сказал:

– Я, наоборот, посчитал, что защита настаивала на как можно более раннем начале процесса. А потому мы уже созвали всех кандидатов в будущее жюри присяжных…

Когда же я напомнил ему, что наш иск об изъятии некоторых улик до сих пор находится на рассмотрении судьи Райана, а потому мы не имеем никакой возможности начать участие в суде на будущей неделе, Томпкинс сообщил, что Райан обещал вынести решение уже завтра. Байерс же вообще отмахнулся от всего вопроса о незаконности ареста и обыска как от мелочи, с которой «он разделается в два счета».

Абеля привезли на заседание из тюрьмы временного содержания, и, как отметили репортеры, он выслушал аргументы сторон с живым интересом. Он, несомненно, был хорошим слушателем. Можно было даже предположить, что на этом таланте он и сделал себе карьеру.

После сессии в зале суда мы встретились и вместе проанализировали письменные показания, подготовленные властями на нашу жалобу по поводу проведения ареста и обыска. Абель читал текст без комментариев, пока не дошел до утверждения: «Подателю петиции во время ареста было в устной форме высказано, что он имеет право на адвоката». Приложив палец к строчке, Абель сказал:

– Это неправда. Ничего подобного мне не говорили.

Кроме того, я дал ему ознакомиться со списком свидетелей обвинения, и он объяснил, что Арлин Браун – фамилия для нас новая – была замужней сестрой сержанта Роя Родеса. Этой женщине Хейханен звонил, находясь в Колорадо.

– ФБР все известно о Родесе, – сказал Абель. – Один из их агентов сообщил мне об этом во время допросов в Техасе. По его словам, Родес во всем признался. Он хотел произвести на меня этим впечатление.

– И ему удалось?

– А это имеет значение? – спросил он.

Затем мы обратились к личности Хейханена. Абель высказал пожелание, чтобы во время перекрестного допроса «крысы» (а он возлагал на него большие надежды) я сделал особый упор на факторы, приведшие Хейханена к измене: его пьянство, его блондинку, его неосторожность с деньгами и склонность влезать в долги. А потом поведал мне занятную историю, показывавшую, что деньги у Хейханена в карманах не задерживались.