Западня - Понсон дю Террайль (1871)

– И чтобы его самого, отца двухлетнего мальчика, назначили опекуном. В этом случае он сможет тратить полученное состояние, как ему заблагорассудится.

– И что это нам дает?

– Как это что? Он же дает миллион!

– Да? А тебе что, миллиона хватит?

– На свете полно людей, которые удовлетворились бы и гораздо меньшей суммой.

– Мой бедный Андюс, ты явно рожден не для великих дел. Знаешь, выставлять на посмешище полицию у тебя получается восхитительно, кроме шуток. Но ты не понимаешь ровным счетом ничего ни в нашем деле, ни в серьезных операциях.

– Но-но! То меня еще учить будешь.

– Я? Нет. Но я никак не могу удержаться от мысли, что этот миллион, от которого у тебя так широко распахнулись глаза, Сентак нам не даст.

– Как это?

– Черт подери! Сто тысяч франков задатка ты, конечно же, получишь. Но кто тебе сказал, что, когда мы провернем дело, он о тебе тут же не забудет?

– А ведь верно!

– К тому же, даже если он тебе его даст, разве это много для человека, который унаследует без малого шестьдесят миллионов?

– Неужели юный Давид так богат?

– Нет, но к его деньгам также нужно добавить состояние мадам де Сентак.

– Правда твоя, – сказал Андюс и глаза его загорелись от вожделения и жадности.

– Это дело, – продолжал Семилан, – должно принести нам пять миллионов.

– Но ведь мы уже дали согласие.

– Ха! Это меня как раз не беспокоит.

– У тебя есть план?

– И самый что ни на есть замечательный!

– Выкладывай.

– Все просто. Дело нужно повести так, чтобы скомпрометировать мадам де Сентак. Но доказательства того, что она невиновна, а за преступлением стоит ее муж, должны оставаться у нас.

– Идея, и правда, заслуживает рассмотрения.

– Когда малыш умрет и полиция начнет расследование, мы попросим у Сентака наши пять миллионов.

– А если он откажется?

– Тогда передадим его жене и правосудию улики, доказывающие намерения Сентака выдать супругу за злодейку. Услуга, которую мы ему окажем, вполне будет стоить пяти миллионов.

– Молодец, Семилан, – сказал Андюс и с добродушным видом хлопнул юного приятеля по плечу, – знаешь, а ты чертовски умен.

– Да, знаю.

– Я совсем не жалею, что сделал тебя своей правой рукой. И даже признаю, что вел себя в этом деле, как идиот. Этот миллион меня прямо ослепил.

– По всей видимости, ты не подумал, сколько от него останется после того, как мы вознаградим, причем вознаградим щедро, тех, кто будет задействован в этом деле.

– Ты опять прав, мой маленький Семилан, когда я отойду от дел, командовать парнями будешь ты. По такому случаю я сообщу тебе таинственные приемы, с помощью которых заставляю других уважать меня и подчиняться.

При этих словах молодой бандит не сдержался от улыбки.

Андюс тем временем откровенничал все больше и больше. Обменявшись еще парой фраз, он вдруг продемонстрировал своему лейтенанту, что питает к нему особое доверие: – Слушай! – сказал он, хохоча во все горло. – А ведь чтобы стать предводителем банды, есть способ и получше.

– В чем же он заключается? – спросил молодой человек тем же веселым тоном.

– Нет ничего проще…

Андюс осекся на полуслове. Говорить больше, чем нужно, он боялся.

– Что же ты умолк? – сказал Семилан.

– Ха! Ты храбрец и к тому же мой друг, так что я вполне могу позволить себе эту шутку.

– Какую шутку?

– Если бы ты захотел стать предводителем банды, тебе было бы достаточно заколоть меня кинжалом.

– Да?

– И бросить в Гаронну.

– Смотри-ка!

– И поскольку плавать без ног я не могу…

– А увидеть в тумане барку очень трудно…

– То я бы обязательно утонул.

– Знаешь, – спокойно ответил на это Семилан, – а ведь ты подал мне замечательную мысль.

Андюс расхохотался.

– И я прямо сейчас возьмусь за ее осуществление.