Завоеватель сердец - Джорджетт Хейер (1931)

Но годом позже у Нормандца родился второй сын, и вновь герцог устроил пышные торжества; почти целую неделю придворные не смыкали глаз, веселясь и празднуя, пока Матильда, лежа в постели, ворковала со своим малышом и мечтала о будущем, которое его ждет. Но он родился ребенком чахлым и слабеньким; мог кричать несколько часов подряд, и даже венок из белой омелы не способен был предохранить его от судорог, что время от времени случались с ним. Лекари не отходили от милорда Ричарда ни на шаг, а сама герцогиня, казалось, вечно прислушивалась, не донесется ли из спальни слабое эхо его плача. Малыш на много месяцев вперед безраздельно завладел ее вниманием; у нее почти не оставалось времени на лучников герцога или даже на известия о возобновившейся тайной деятельности французского короля. А вот ее мужа, кроме двух этих тем, не интересовало практически ничего.

Ему стало известно, что Генрих и Молот Анжу вновь заключили союз против Нормандии. Они опять собирали огромное войско, снова начали строить планы разорения и ограбления герцогства Вильгельма; и опять Вильгельм призвал к себе своих рыцарей, чтобы защитить собственные владения.

Как ожидалось, соединенная армия французов и анжуйцев должна была пересечь границу весной 1058 года, поскольку это время считалось наиболее удобным для ведения военных действий; но король Генрих, тоже знавший о приготовлениях своего вассала, пустился на хитрость и промедлил с нападением еще несколько месяцев.

– Он будет откладывать вторжение до тех пор, пока я не распущу свои силы, – после трехмесячного ожидания сказал Вильгельм. – Что ж, так тому и быть!

И к вящему разочарованию своих советников герцог отдал приказ о роспуске своей армии, оставив при себе небольшую личную дружину.

Мужчины, которые раньше недовольно ворчали насчет того, что содержание бездействующего войска обходится им слишком дорого, теперь лишь качали головами при виде столь рискованной тактики.

– Король вторгнется в Нормандию, и что мы будем делать, лишившись половины своих сил? – пожелал узнать де Гурней.

А герцог вновь разложил на столе свои планы, и стало ясно: перед ним – грубо вычерченная карта его герцогства.

Де Гурней проворчал:

– И какой нам от нее толк?

– Друг мой Гуго, – начал Вильгельм, – мы знаем, что король намерен пройти маршем через Иемуа, не распыляя свою армию, и нанести удар на Байе – вот сюда. – Он упер палец в карту.

– Еще бы это было нам не известно! – де Гурней коротко рассмеялся. – Он больше никогда не отважится атаковать нас двумя колоннами. Если этот француз, которого мы захватили, говорит правду, то Генрих намерен повернуть на восток от Байе, чтобы разорить Ож. И что далее?

Герцог заставил Гуго склониться над картой.

– Я могу перехватить его вот здесь, или здесь, или даже здесь.

– Мы что же, собираемся опять провернуть тот же самый фокус? – полюбопытствовал граф Роберт д’Э. – Король опять пройдет маршем, не встречая сопротивления? Хлеб уже заколосился, Вильгельм: он причинит нам огромный ущерб.

Мортен зевнул во весь рот.

– Мы уже разбили его прежде! Где ты намерен устроить ему засаду, Вильгельм?

– Вот здесь, в моем родном городе.

Они склонились над картой и увидели, что палец Вильгельма упирается в Фалез, город, где он родился. Де Гурней задумчиво потер нос.

– Вообще-то… Однако он обойдет вас к западу, если действительно стремится к Байе.

– Но я встану лагерем между ним и Ожем.

– Ежели он намерен войти в Ож, то ему придется переправиться через Орн и Див, – заметил де Гурней. – Если форсировать Орн, то лишь у Кана, разумеется, а там засаду не устроить. Что до Дива, – Гурней умолк и метнул острый взгляд на Вильгельма. – Ха, неужели вы собираетесь атаковать его у брода в Варавиле, сеньор?