Завоеватель сердец - Джорджетт Хейер (1931)

Пока эрл читал письмо, герцог продолжал вскрывать остальные депеши, ни разу не взглянув на Гарольда, чтобы понять, как тот воспринял известия, содержащиеся в кратком донесении, которое он держал в руке.

Но на лице эрла не дрогнул ни один мускул. Он читал не спеша, и в глазах его застыло задумчивое выражение. Письмо сообщало о том, что здоровье короля пошатнулось: он все реже выезжал на охоту, проводил все больше времени в молитвах и размышлениях, раздражался из-за каменщиков, работающих над возведением аббатства, которое должно было увековечить славу святого Петра на острове Торни, расположенном на окраине Лондона. Этому аббатству полагалось стать местом последнего упокоения короля, и он вбил себе в голову, что строители не успеют закончить здание к тому моменту, как тело его нужно будет придать погребению.

Далее письмо сообщало о беспорядках на севере, где правил Тостиг. Эрл Гарольд, аккуратно сложив его, вернул Вильгельму. Герцог же, взяв перо и чернила, принялся писать ответ в Руан. Рука его двигалась быстро и уверенно, оставляя характерный росчерк.

Не отрывая взгляда от тряпичной бумаги под рукой, он сказал:

– Знаете, друг мой, я бы не стал долго терпеть таких буйных людей, как ваш брат.

– Я тоже, – мрачно отозвался эрл.

Еще некоторое время Вильгельм продолжал писать, не говоря ни слова. Дойдя до конца страницы, посыпал ее мельчайшим песком и, наконец, стряхнул его на пол. Отложив письмо в сторону, герцог вновь окунул перо в чернильницу.

– Думаю, – с расстановкой, выводившей эрла из себя, проговорил он, – думаю, вам пришло время возвращаться в Англию, эрл Гарольд.

Эрла вдруг охватило непреодолимое желание вскочить и пробежаться по тесной комнате. Он подавил его и остался сидеть, не сводя глаз с лица Вильгельма.

– Время пришло не только для этого, – тщательно подбирая слова, сказал Гарольд.

Он смотрел, как перо герцога коснулось бумаги – раз, другой, третий. Эрл вдруг заметил, что пальцы его выбивают дробь по резному подлокотнику кресла, и крепко стиснул ими твердое дерево, чтобы не выдать себя. Он ждал, что герцог заговорит, но Вильгельм продолжал писать. Эрл мысленно взвешивал одну фразу за другой и тут же отбрасывал их. Наконец резко бросил:

– Будьте со мной откровенны, герцог Вильгельм: что вам от меня нужно?

При этих его словах герцог поднял глаза и отложил перо в сторону. Оттолкнув от себя бумаги, сцепил руки в замок на столе и сказал:

– Эрл Гарольд, много лет назад, когда я был совсем еще мальчишкой и находился под присмотром опекунов, король Эдуард гостил у меня при дворе в качестве моего друга. В те дни он пообещал мне, что если когда-нибудь станет королем Англии, но не сумеет зачать собственного наследника, то оставит трон мне. – Вильгельм сделал паузу, но эрл молчал. Гарольд откинулся на спинку кресла, упираясь затылком в твердое резное дерево, и на лице его не отражалось ничего, кроме вежливого интереса. Герцог окинул его явно одобрительным взглядом. – Четырнадцать лет тому, – продолжал он, – я побывал в Англии с визитом у короля, и он повторил свое обещание, передав мне в качестве заложников Вульнота, Хакона и Эдгара, сына Эдвульфа. Полагаю, это вам известно?

– Я слышал об этом, – спокойно подтвердил эрл, лицо которого по-прежнему ничего не выражало.

– Король пребывает в весьма почтенном возрасте, – заметил Вильгельм, – а я не единственный, кто хочет занять его трон.

Глаза эрла блеснули, но он предпочел промолчать.

– Например, Эдгар, несовершеннолетний Этелинг, – после едва заметной паузы продолжал Вильгельм. – У меня нет сомнения, что многие хотели бы усадить на трон именно его.

– Очень может быть, – согласился Гарольд. Он шевельнул рукой так, чтобы солнечный луч упал на перстень с рубинами балэ у него на пальце, и, полузакрыв глаза, любовался игрой света.