Завоеватель сердец - Джорджетт Хейер (1931)

– Вы так думаете? – осведомился герцог. – Если позволите, дорогой Герлуин, я возглавлю ваших людей и попробую разбить своих мятежников.

– Милорд, милорд, я не дам вам совершить самоубийство! – в смятении вскричал Герлуин.

– Вы полагаете, вам удастся остановить меня? Почему-то я уверен, что лучше вам даже и не пытаться. – Герцог хлопнул Герлуина по плечу. – Неужели вы настолько слабы духом? Говорю вам, как только мятежники узрят меня перед собой, они не осмелятся противостать мне.

– Милорд, нам известно о появлении в окрестностях большого отряда, от которого мы стараемся держаться подальше, поскольку нас очень мало.

– Ха, наконец-то отличные новости! – провозгласил герцог и спрыгнул наземь с измученного коня. – Подайте мне лошадь! – Взгляд его остановился на гнедой кобыле, которая явно приглянулась ему, и он похлопал всадника по колену своим хлыстом. – Слезайте, мой друг! – приятным голосом скомандовал Вильгельм, и тот, несомненно, повиновался, спрашивая себя, как он будет сражаться пешим.

Но герцог не стал забивать себе голову подобными вещами. Сев верхом на чужого коня, он с ходу внес некоторые коррективы в диспозицию своей маленькой армии. Шесть человек, прискакавших верхом вместе с ним из самой Валони, окружили Вильгельма живым щитом, став его личной охраной, и отряд быстрым шагом двинулся вперед, выйдя вскоре на болотистую равнину, протянувшуюся между берегом моря и холмами, на которых и располагался Арк.

Над этими равнинами, близ слияния рек Ольн и Варенн, господствовала узкая земляная коса, где словно птичье гнездо торчал замок. Слева протянулись меловые скалы, охранявшие подступы к морю; справа, вдалеке, густой лес будто карабкался на холмы Арка.

Замок высился на отвесной скале, а глубокий ров у ее основания служил ему дополнительной защитой. Подняться вверх можно было по одной-единственной узкой тропе, да и та обрывалась у второго рва, выкопанного уже под стенами самого замка.

Когда на место прибыл герцог, сторонники графа Гийома возвращались домой после дневных грабежей. Их отряд, ощетинившийся копьями, выглядел весьма внушительно; Ричард, виконт Авраншен, породнившийся с герцогом после женитьбы на его сводной сестре, обменялся унылым взглядом с Неелем и пробормотал герцогу что-то насчет необходимости соблюдать осторожность.

Вместо ответа Вильгельм, подозвав к себе оруженосца, взял у него собственное копье.

– Братец Ричард, – сказал он, – я прекрасно знаю, что мне делать. Когда эти люди увидят, что я прибыл сюда собственной персоной, весь их мятеж очень скоро закончится. – Вильгельм прокричал приказ идти в атаку, и его войско устремилось вниз, на равнину, к подножию скалы, на которой высился замок.

Люди графа Гийома оказались захваченными врасплох; к тому же им мешала награбленная добыча, но они все-таки сумели выстроиться в боевой порядок. Неель де Сен-Совер первым выкрикнул боевой клич «Герцог! Герцог!», подхваченный многими голосами, и воины Герлуина с громовым ревом обрушились на врага.

Лидеры мятежников услышали крик Нееля, а мгновением позже узрели и самого герцога во главе атакующего отряда. Встревоженный гул прокатился по их рядам; люди увидели, как солнечные лучи отражаются от шлема, увенчанного золотым обручем, и после этого мятежников охватила паника. Если уж герцог, которому полагалось в то время находиться на другом конце Нормандии, пересек всю страну, чтобы лично разобраться с Арком, значит, дела их плохи. Мятежники вмиг растеряли весь боевой дух. И лидеры оказались бессильны сплотить этих воинов перед лицом столь страшного противника: все они прекрасно знали, каков Вильгельм в бою. Ужас, охвативший их при виде нового врага, оказался столь силен, что они попятились, а еще через несколько минут, бросая награбленное, обратились в позорное бегство, изо всех сил спеша подняться по узкой тропе и укрыться за стенами замка.