Две тысячи лет до нашей эры. Эпоха Троянской войны и Исхода, Хаммурапи и Авраама, Тутанхамона и Рамзеса - Джеффри Бибб (2011)

Новая конфедерация Вавилона удерживала северную часть Нижней Месопотамии под управлением царя Сумула-Эля, который пришел к власти после смерти Суму-абума, и эта конфедерация была аморитской. Но южнее усиливалось влияние эламитов. Мы не знаем точных деталей, хотя Аврааму они, безусловно, были известны. (Но мы знаем то, чего не знал Авраам: через тридцать лет царь Элама не только подчинит себе Исин, но и сделает своего сына правителем бывшего оплота аморитов Ларсы.) Нас не должно удивлять, что царь Элама, господствовавший на нижнем Евфрате, завоевывает аморитские племена пустыни до самой долины реки Иордан. А последние исследования запутанной хронологии именно этого периода даже выявляют двадцатилетний разрыв между правлением Суму-абума и его преемника Сумула-Эля в Вавилоне, разрыв, который мог означать существование периода, когда Элам господствовал над всей Месопотамией южнее сегодняшнего Багдада. Вполне могла существовать эламитская империя, протянувшаяся почти до средиземноморского побережья, где находились города, входившие в египетскую сферу влияния. Египет все это время не проявлял интереса к удаленным от побережья районам Сирии и Палестины. Даже в прибрежных городах египетские интересы были чисто коммерческими, но сами города были достаточно сильны, чтобы воспрепятствовать нападению со стороны эламитской конфедерации, хотя они находились в самом конце очень длинных линий связи и вряд ли могли рассчитывать на скорую военную помощь из Египта. В любом случае Сесострис III в это время был занят на юге, ведя затяжную кампанию против негритянских племен Судана.

После успеха Авраама против уходящей армии Элама мы больше ничего не слышим о дальнейших авантюрах эламитов в Палестине. Подошли к концу семьдесят лет, описываемых в настоящей главе. Можно предположить, что в последние годы Авраам со своим растущим племенем твердо закрепился в Палестине. Его народ поддерживает тесные контакты с родственниками на обширной территории, а его старшие сыновья – Ишмаэль и Исаак взяли жен соответственно из Египта и Месопотамии. Несомненно, он был доволен, когда в весьма преклонных летах сидел рядом со своим шатром под зелеными дубами Мамре[17] и казался себе патриархом и отцом своего народа. Собственно говоря, именно патриархом и отцом народа его считали последующие поколения.

Оглядываясь назад, он, должно быть, не видел больших перемен в мире, который он знал. Возможно, несколько усилился Элам, а Египет, где правила прочно закрепившаяся династия, мог считаться опасным при новом и весьма воинственном фараоне. Но, с другой стороны, Элам уже на протяжении многих поколений был великой силой на Востоке, а Египет никогда не вел серьезных кампаний дальше, чем расположены его медные рудники на Синае. Авраам не обладал даром предвидения и не мог знать, что будущее не принадлежит ни Эламу, ни Египту. Он никак не мог оценить важность событий, происшедших за его жизнь: появление на севере Малой Азии народа, имевшего колесницы, создание небольшой аморитской конфедерации вокруг нового города Вавилона и движение, в котором он сам принимал участие, аморитских племен в Палестину.

Хотя, возможно, он видел возможности, открывающиеся благодаря переселению его людей на запад. Разве не обещал ему Бог, что его семя будет многочисленно, как звезды, и он станет отцом множества наций? Хотя, конечно, ничего особенно выдающегося в таком обещании не было. Любой бог племени при любой возможности обещал славное будущее своим поклонникам. Замечательным было то, что в данном случае обещание должно быть выполнено.

Но, как и многие старики, Авраам, скорее всего, чаще думал о прошлом, чем о будущем. За свою долгую жизнь он прошел много сотен миль. Теперь, сидя под дубами Мамре и наблюдая, как скот пасется на зеленых пастбищах, он, должно быть, вспоминал детство, когда длинноногим нескладным мальчишкой забирался по ступеням зиккурата Ура.