…Ваш маньяк, Томас Квик - Ханнес Ростам (2012)

«Отметив исключительно внимательный взгляд Квика, направленный в первую очередь на следователя, проводившего допросы, я убежден, что он обладает выраженной способностью считывать интонации, взгляды и общее настроение окружения».

Кристер ван дер Кваст прочел письмо, подшил в папочку и никогда больше не обращался к Яну Ульссону.

Несмотря на все эти препятствия, последовательно говорившие против ходатайства о рассмотрении дела в суде, ван дер Кваст твердо решил довести следствие до обвинительного приговора.

Процесс по делу об убийстве Леви

То лечение, которое предлагалось Квику, оставалось прежним — большие дозы бензодиазепинов и психотерапевтические беседы с Биргиттой Столе три раза в неделю. Записи в карточке этого периода настолько тревожные, что непонятно, почему никто не предпринял никаких мер против тяжелой наркозависимости Квика.

19 ноября 1996 года сотрудники обнаружили Квика в музыкальном зале, где он пытался повеситься, привязав брючный ремень к батарее. Он был голый, мокрый от пота и перевоплощался из одной личности в другую. Рядом с ним лежала записка: «Я не хочу быть Наной, потому что меня зовут Симон». В конце концов сотрудникам удалось уговорить его принять еще ксанор и поставить клизму со стесолидом.

Неделю спустя Квик проснулся среди ночи от мощного приступа страха — «перевоплощается в разные личности (в том числе в Эллингтона). Разговаривает по-английски и на различных диалектах. Однако примерно через два часа Томас возвращается при помощи сотрудников и за счет приема лекарств».

В этот период Биргитта Столе писала:

«Несмотря на это острое и очень тяжелое экзистенциальное состояние, психотерапевтическая работа продолжается. Остается надеяться, что сообщение о передаче уголовного дела по поводу Рёрсхюттана [Йенон Леви] в суд поступит перед Рождеством, чтобы Томас имел возможность для так необходимого ему отдыха».

Однако ожидание затянулось, и после Нового года состояние Квика еще ухудшилось. В карточке постоянно встречаются отметки о страхах, мыслях о самоубийстве и глубокой апатии. От всех болезней ему давали еще бенодиазепинов. Запись в карточке от 28 января 1997 года дает типичную зарисовку состояния Квика:

«Во время психотерапевтической сессии в первой половине дня Томас регрессировал с острыми приступами страха и судорогами. Сотрудникам пришлось держать его и поставить ему две клизмы со стесолидом по 10 мг. Через час его состояние несколько улучшилось. После обеда он поспал около часу. Примерно в 14.00 он снова вышел из своей комнаты, состояние быстро ухудшалось, отчаяние и страх. Дано 2 таблетки ксанора по 1 мг, улучшение примерно через 45 минут, однако он совершенно обессиленный и уставший. Около 19 часов доктор Эрик Калль назначает три капсулы геминеврина по 300 мг на ночь, а также постоянное наблюдение, поскольку у Томаса активные мысли о смерти. В течение вечера он находится под влиянием лекарств, однако может собраться и послушать музыку или разговаривать с сотрудниками на бытовые темы. Однако около 18 часов происходит новый срыв с приступами отчаяния и рыданиями. Дано еще 2 таблетки ксанора по 1 мг, с помощью сотрудников возвращается к реальности. Принимает 3 капсулы геминеврина по 300 мг в 20.50. Спит до часу ночи. Просыпается от головной боли. Принимает 2 шт. панадила, а также вольтарен, 50 мг и 1 шт. ксанора, 1 мг примерно через час. Засыпает около 3.00 и просыпается в 7.00. После терапии сегодня в первой половине дня ему тяжело ходить и двигаться. Тело не повинуется ему. Принимает 2 таблетки ксанора, 1 мг. Примерно через час снова улучшение, лежит на кровати и отдыхает. На обходе принято решение пока оставить постоянное наблюдение».