…Ваш маньяк, Томас Квик - Ханнес Ростам (2012)

К моему большому удивлению, Бьеркнес протянул мне кассеты. Я взял вожделенные коробки с надписью VHS и поклялся, что он получит их назад до моего отъезда из Норвегии.

В тот же вечер я разыскал в Драммене телепродюсерскую компанию и с величайшим трудом уговорил ее сотрудников одолжить мне на одну ночь оборудование для копирования видео. В восемь вечера, сидя в номере отеля, я взялся за дело. На трех кассетах содержалось около десяти часов материала, и мне приходилось каждый час менять кассету на том аппарате, при помощи которого я копировал записи.

Самые интересные записи были сделаны камерой, направленной на лицо Квика в салоне машины, в то время как другая камера снимала через лобовое стекло. На экране можно было видеть Квика и частично Сеппо Пенттинена, сидящего справа от него, тогда как дорога показывалась в маленьком вставном окошке слева.

Глаза Квика неконтролируемо вращаются, то сходясь у переносицы, то глядя в одну точку безумным взглядом. Зрелище, поражающее воображение и исключительно неприятное. Томас Квик, которого я видел в этих записях, казался совсем другим человеком, чем тот, с кем я общался в Сэтерской больнице всего неделей раньше. Меня заинтересовал вопрос, что же могло вызвать такое изменение личности. Его манера говорить тоже была совершенно иная.

Чтобы не заснуть, я заставил себя просмотреть весь фильм во время копирования. Местами там ничего не происходило, и смотреть на экран было убийственно скучно. Поездки на машине, где за полчаса никто не проронил ни слова, или такие фрагменты, когда оператор отложил камеру, не выключая, и она продолжала снимать автомобильное сиденье. Однако поскольку я копировал, то не мог перемотать вперед и вынужден был отсмотреть каждую минуту.

Стрелки часов на стене моего номера перешли далеко за полночь, и я вставил в аппарат очередную кассету.

На этот раз снимает ручная камера в машине, едущей позади автомобиля Квика. Квик велит машинам остановиться, но камера продолжает снимать. В записи слышно, как один из санитаров заглядывает в автомобиль Квика и предлагает ему лекарство.

Санитар: Можешь проглотить ксанор?

ТК: Угу.

Санитар: Сможешь принять его без воды?

ТК: У меня… Кока-кола…

В записи Томас Квик говорит медленно и тягуче, словно ему сложно выговаривать слова.

Санитар: Вот, положи в рот. Одной достаточно? Может, сразу примешь еще одну?

ТК: Да, можно…

Ответ Томаса Квика — нечто среднее между речью и плачем, звук, издаваемый человеком, которому очень-очень плохо.

Я слышу, как Томас Квик принимает еще одну таблетку, и поездка продолжается.

Препарат ксанор — успокаивающее средство из класса бензодиазепинов, отнесенное к разряду наркотических препаратов, печально известное тем, что вызывает мощную зависимость и дает множество серьезных побочных эффектов.

То, что я сейчас увидел, окончательно убедило меня: Томас Квик не просто выглядит пьяным, а действительно находится в состоянии сильного наркотического опьянения. Тут я вспомнил слова Йорана Чельберга. Может быть, именно это он имел в виду — Квику давали столь сильнодействующие лекарства, что есть основания сомневаться в достоверности его признаний? Я стал смотреть дальше с неослабевающим интересом. Усталость как рукой сняло.

И вновь я поменял кассету. Теперь Томас Квик сидит в первой машине кортежа, состоящего из четырех-пяти автомобилей, направляющегося в Эрьескуген. Он ведет за собой длинную процессию, состоящую из прокурора, следователя, адвоката, психотерапевта, мнемоэксперта, нескольких водителей и санитаров, а также большого количества шведских и норвежских полицейских. Квик заранее сообщил, что покажет карьер, где захоронено тело Терезы. Карьер расположен в Эрьескугене — он знает дорогу.