Рай и ад. Великая сага. Книга 3 - Джон Джейкс (1987)

Здесь жило много рядовых вместе с женами, которые работали в гарнизонной прачечной, чтобы добавить что-нибудь к армейскому жалованью мужей. Гражданские сбывали здесь сомнительный виски в больших палатках, кроткие индейцы-осейджи продавали бобы и кабачки со своих близлежащих ферм, а элегантно одетые джентльмены ночи напролет играли в покер и фараон. Чарльз даже заметил, как несколько безнадежно тупых рекрутов делали ставки, играя с ловкими шулерами в три карты Монте или в наперстки.

В любой из палаток с подвешенным снаружи красным фонарем были доступны развлечения иного рода. Чарльз заглянул в одну и провел полчаса с невзрачной молодой женщиной, которая очень старалась доставить ему удовольствие. После этого физически ему стало легче, но воспоминания об Августе Барклай нахлынули с новой силой, и он никак не мог отделаться от ощущения, что осквернил память о ней.

Когда он шел через городок, за ним увязались двое мальчишек, выкрикивая дразнилку, сочиненную на мелодию известной песни:

Солдатик, солдатик, работать не хочешь?

Зачем же, уж лучше рубашку продам…

Да, похоже, армию здесь ценили высоко. Как только закончилась война, солдаты снова стали никому не нужной чернью. Ничего не изменилось.

Он провел в казармах Джефферсона месяц, когда пришло назначение. Ему и еще семерым рекрутам дали двенадцать часов на сборы, после чего пароход должен был отвезти их вверх по реке Миссури, через весь штат Миссури, в канзасский форт Ливенворт. Основанный в 1827 году полковником Генри Ливенвортом на правом берегу реки, теперь это был самый важный военный гарнизон на Западе. Там же располагалась штаб-квартира Миссурийского военного округа и главный склад снабжения для всех фортов между Канзасом и континентальным водоразделом. В Ливенворте их должны были встретить и доставить к месту службы на северную границу Техаса в Шестой кавалерийский полк. Эта новость обрадовала Чарльза. Он любил суровую красоту Техаса, где перед войной служил в гарнизоне Кэмп-Купер.

Пока над казармами бушевала гроза, Чарльз укладывал нехитрые пожитки в саквояж и маленький деревянный сундучок, в котором держал армейскую одежду. Потом надел синюю гимнастерку с отложным воротником и фуражку с изображением перекрещенных сабель – эмблемой кавалерии для рядового и младшего командного состава. Гроза вскоре утихла, и он под легким дождичком пошел к палаточному городку, насвистывая переделанную в веселый марш мелодию песенки, напоминавшей ему о доме.

Бушевавшая недавно непогода опрокинула несколько маленьких палаток и размыла земляные дорожки. Чарльз направился к ярко освещенной палатке, самой большой из тех, где продавалась выпивка, прозванной Египетским дворцом, потому что ее владелец приехал сюда из Каира, штат Иллинойс. Палатка была потрепанной и ветхой. Внутри грязноватая занавеска делила ее на две части – офицерскую и ту, где веселились рядовые и гражданские. Здесь продавали дрянной дешевый виски, но Чарльз потягивал его с удовольствием, которого давно не испытывал.

Сразу после того, как он заказал вторую порцию, в палатку вошли три шумных сержанта. Среди них был Хейзен, он едва держался на ногах и явно начал наливаться спиртным уже какое-то время назад. Заметив в конце дощатой барной стойки Чарльза, он сказал что-то о дурном запахе.

Чарльз уставился на него тяжелым взглядом и смотрел, пока тот не отвернулся и не стал громко заказывать выпивку для себя и приятелей. Чарльз облегченно вздохнул, радуясь, что Хейзен не стал лезть на рожон. Для ссоры у него было слишком хорошее настроение.

Которое закончилось через десять минут.

Идя к офицерской половине, какой-то невысокий, тщедушный человек заметил среди рядовых знакомое лицо. Он отвел взгляд, прошел вперед шага три, резко остановился и от изумления открыл рот. Потом круто развернулся и всмотрелся в сизый дым, висевший в палатке.

Ошибки быть не могло.