Рай и ад. Великая сага. Книга 3 - Джон Джейкс (1987)

Она закрыла дверь просторной неприбранной гримерной, чтобы не выскочил кот. На маленьком трехногом диванчике спал какой-то джентльмен, накрыв лицо рукописным текстом своей роли. Просперо прыгнул ему на живот и начал умываться. Актер даже не пошевелился.

Уилла показала Чарльзу таз с чистой водой в углу на столике, рядом с баночками грима, расческами и пудрой. Потом нашла для него чистое полотенце.

– Спасибо, – сказал Чарльз.

Он чувствовал себя ужасно неловко. После смерти Августы Барклай он избегал общества женщин. Его визиты к гарнизонным шлюхам проходили почти без разговоров.

Пока он отмывал кровь с ладоней, Уилла, сложив руки на груди, откровенно разглядывала его.

– Как вы называете этот свой наряд? Плащ? Пончо?

– Цыганский балахон. Я сам сшил его из того, что было под рукой, когда форма уже вся износилась, а Ричмонд не спешил присылать новую.

– Я мало знаю о войне, только то, что читала. Мне было всего пятнадцать, когда она началась.

Такая молодая…

Чарльз положил полотенце рядом с тазом; вода стала красноватой.

– Скажу до того, как вы спросите. Я не сражался за сохранение рабства, и вопрос отделения меня тоже не волновал. Из армии Соединенных Штатов я ушел, чтобы воевать за свой штат и свой родной дом.

– Да, мистер Мэйн, но война закончилась. Вам больше незачем проявлять такую враждебность.

Он извинился за свое невольное раздражение. В этом была какая-то горькая ирония. Скольким людям он сам говорил те же слова? Да, война закончилась, но, как видно, не для него.

– Это было тяжелое время, миссис Паркер. Его трудно забыть.

– Возможно, я смогу вам хоть немного помочь. Сегодня вы совершили по-настоящему человеческий поступок и заслужили награду. Мне бы хотелось угостить вас ужином, если вы не против. – (От удивления Чарльз раскрыл рот.) – Вижу, вы потрясены, – рассмеялась Уилла. – Простите, я не хотела. Знаете, мистер Мэйн, театр ведь дело одиночек. Поэтому театральный народ цепляется друг за друга, чтобы не чувствовать этого одиночества. Общепринятые формальности среди нашей братии мало соблюдаются. Если актрисе захочется часок поболтать по душам в приятной компании, для нее нет ничего постыдного в том, чтобы обратиться к своему товарищу-актеру. Полагаю, со стороны это выглядит не так уж невинно. Поэтому неудивительно, что проповедники считают нас распущенными и опасными. Но уверяю вас… – добавила она насмешливо, – я ни то и ни другое.

– Да мне и в голову бы не пришло, ведь вы замужем.

– А-а… миссис Паркер. Это только ради удобства. Сдерживает не в меру настырных поклонников. Я не замужем, и мне нравится самой выбирать себе друзей. – Она улыбнулась ему теплой, искренней улыбкой. – Так что повторяю свое предложение. Хотите со мной поужинать? Скажем, завтра вечером? Сегодня у нас репетиция.

Чарльз чуть было не отказался, но что-то словно подтолкнуло его.

– С удовольствием.

– И вы не будете возражать, если по счету заплатит женщина?

– Никаких возражений. – Чарльз наконец тоже улыбнулся.

– Тогда в семь? Отель «Нью-Плантерс-Хаус» на Четвертой улице.

– Отлично. Я постараюсь выглядеть более респектабельно.

– Вы выглядите великолепно. Настоящий портрет доблестного кавалериста. – Она окончательно сразила его таким удивительным прямодушием, а потом еще и пожала ему руку. – Значит, до завтра.

– Да, мэм.

– О, прошу вас! Уилла и Чарльз, хорошо?

Он кивнул и вышел из театра.