Сказки тысячи ночей. Веретено - Эмили Джонстон (2016)

Отец Сауда учил нас, что поход – это не просто ходьба. Надо планировать, где будешь добывать воду и еду, что для нас пока не составляло особой проблемы, и учитывать, что скорость движения определяет самый медлительный из спутников. Обычно у нас это была Арва, ненавидевшая, чтобы мы замедляли шаг из-за нее, но с Маленькой Розой и ее даром стойкости все было сложнее. Как мы уже наблюдали, она была способна идти дольше, чем кто-либо из нас, но давалось ей это непросто. Сауд провел с ней беседу, напомнив, что мы должны добраться до пустыни полными сил, чтобы в случае необходимости продолжить путешествие, и она признала его правоту. Хотя ее это задевало еще больше, чем Арву, она все же просила нас остановиться, когда ей нужно было передохнуть, так что скорость нашего пути через Харуф мы подстраивали под нее.

На второй день, как только мы пустились в дорогу, Тарик вдруг остановился, прижав руку к груди. Я потянулся за бурдюком, уверенный, что ему нужно будет глотнуть воды, когда он перестанет кашлять, но вдруг понял, что он вовсе и не кашляет. Никто из нас не кашлял. У меня по-прежнему першило в горле, но этим все и ограничивалось. Сауд повернулся и подошел к нам, и я увидел в его глазах вопрос.

– Мы в порядке, – сказал я. – В порядке.

– Но как так может быть? – спросил Тарик. – Когда мы первый раз пришли в Харуф, я едва не захлебнулся кашлем на берегу реки. Арва, ты как?

– Я тоже нормально, – сказала она, глубоко дыша в подтверждение своих слов.

– Что же изменилось? – спросил Сауд.

– Мы ели еду из гномьего огорода, – напомнил Тарик. – Хотя вряд ли причина в этом.

– Может, это потому, что принцесса начала что-то делать? – предположил Сауд. Мы все передернулись при мысли, что нам становится лучше из-за этого.

– Нет, – возразил Тарик. – Это тоже не кажется правдоподобным.

– Не кажется? – переспросил Сауд.

– Нет, Тарик, подумай, – сказал я. – Или не думай. Что бы ты там ни делал, когда разгадываешь ответ, доверься своему чутью, пусть даже оно подсказывает тебе что-то странное.

– Наши родители заболели, но им не сразу стало совсем плохо, – медленно проговорил он. – Они продержались несколько месяцев, прежде чем вынуждены были уйти.

Раньше я бы прервал его гневным замечанием про короля Касима, но теперь благоразумно придержал язык.

– У них не было гномьей еды, и Захра тогда ничего не делала, – продолжал он. – Но она была рядом, – он взглянул на меня, и его глаза озарились пониманием. – Йашаа, твоя мать была абсолютно предана принцессе и королю с королевой. Это было не заклинание, не колдовство, просто… связь. – Он повернулся к Маленькой Розе. – Все дело в вас. Вот почему на этот раз мы чувствуем себя лучше. Это нас не спасет, во всяком случае не навсегда, но поможет нам продержаться.

Глаза Маленькой Розы тоже засветились.

– Пойдем, – сказал Сауд, мягким голосом возвращая нас к реальности. – Надо пользоваться любыми преимуществами, какие у нас есть.

На третий день мы набрели на развалины деревни. Деревянные стены домов и хижин обрушились, но фундаменты были на месте. Все заросло вереском, который уже был выше прогнивших обвалившихся стен и заполонил дорожки, по которым некогда ходили селяне.

– Поищи колодец, – поручил Сауд Арве. – И проверь, не испорчен ли он.

Она кивнула и отправилась на поиски. Деревня была настолько мала, что, даже если Арва забрела бы далеко от нас, мы все равно бы ее услышали. Мы принялись осматривать дома в поисках чего-нибудь, что могло нам пригодиться. Судя по всему, деревня опустела не в одночасье. Это было одно из забытых селений Харуфа. Когда запретили прясть, местным жителям стало нечем себя прокормить, и они постепенно уходили на юг, где земля чуть лучше подходила для сельского хозяйства. Кому-то везло найти незанятый участок, большинству же такая удача не улыбалась. Те немногие, кто остался на севере, занимались выпасом овец, а помощь им нужна была только в сезон стрижки.