Затерянный мир - Артур Конан Дойл (1912)

– Это как сказать! А подбитый глаз разве не материал для заметки? Довольно ему нас терроризировать, мистер Мелоун! Поставим его на место. Завтра же помещу статейку, от которой ему жарко станет. Дайте мне только материал, и я раз и навсегда заклеймлю этого субъекта. «Профессор Мюнхгаузен» – что вы скажете о такой шапке? «Воскресший Калиостро»! Вспомним всех мистификаторов и шарлатанов, которых знала история. Он у меня получит сполна за все свои мошенничества!

– Я бы не советовал, сэр.

– Почему?

– Потому что этот человек совсем не мошенник.

– Как?! – взревел Мак-Ардл. – Вы что же, поверили его россказням про мамонтов, мастодонтов и морского змея?

– По-моему, у него этого и в мыслях нет. Во всяком случае, я ничего такого не слышал. Но мне теперь совершенно ясно, что Челленджер может внести нечто новое в науку.

– Тогда о чем же вы думаете? Садитесь и пишите статью.

– Я бы рад написать, да он обязал меня хранить все в тайне и только при этом условии согласился говорить со мной. – Я изложил в двух-трех словах рассказ профессора. – Видите, как обстоит дело?

Физиономия Мак-Ардла выразила глубочайшее недоверие.

– Тогда займемся этим заседанием, мистер Мелоун, – сказал он наконец. – Уж в нем-то, наверное, нет ничего секретного. Другие газеты вряд ли им заинтересуются, потому что о лекциях Уолдрона писалось уже сотни раз, а о том, что там собирается выступить Челленджер, никто и не подозревает. Если нам повезет, мы получим сенсационный материал. Во всяком случае, поезжайте туда и представьте мне подробный отчет. До двенадцати часов придержу для вас свободную колонку.

* * *

Мне предстоял хлопотливый день, поэтому я решил пообедать в клубе пораньше и, пригласив за столик Тарпа Генри, рассказал ему вкратце о своих приключениях. С его худого смуглого лица не сходила скептическая улыбка, а когда я признался, что профессор убедил меня в своей правоте, Тарп не выдержал и громко захохотал.

– Дорогой мой друг, таких чудес в жизни не бывает! Где это видано, чтобы люди случайно натыкались на величайшие открытия, а потом теряли все вещественные доказательства? Предоставьте сочинять небылицы романистам. По части ловких проделок ваш профессор заткнет за пояс всех обезьян в зоологическом саду. Ведь это же невероятная чушь!

– А художник-американец?

– Вымышленная фигура.

– Я же сам видел его альбом!

– Это альбом Челленджера.

– Значит, вы думаете, что рисунок тоже его собственный?

– Ну конечно! А чей же еще?

– А фотографические снимки?

– На них ведь ничего не видно. Вы же сами говорите, что разглядели только какую-то птицу.

– Птеродактиля.

– Да, если верить его словам. Вы поддались внушению и поверили.

– Ну, а кости?

– Первую он извлек из рагу, вторую смастерил собственными руками. Нужны только известная смекалка да знание дела, а тогда все что угодно сфальсифицируешь – и кость, и фотографический снимок.

Мне стало как-то не по себе. Может быть, действительно, я слишком увлекся? И вдруг меня осенила счастливая мысль.

– Вы пойдете на эту лекцию? – спросил я.

Тарп Генри на минуту задумался.

– Ваш гениальный Челленджер не пользуется особой популярностью, – сказал он. – С ним многие не прочь свести счеты. Пожалуй, во всем Лондоне не найдется другого человека, который вызывал бы к себе такое неприязненное чувство. Если на лекцию прибегут студенты-медики, скандалов там не оберешься. Нет, что-то мне не хочется идти в этот сумасшедший дом.

– По крайней мере отдайте ему должное – выслушайте его.

– Да, пожалуй, справедливость этого требует. Хорошо, буду вашим компаньоном на сегодняшний вечер.