Монстролог. Дневники смерти (сборник) - Рик Янси

– Я встречался с ним однажды, на берегах Амазонки. Пеллинор был там в одной из своих донкихотских поездок. Кажется, в поиске мифического, с моей точки зрения, паразитического организма, известного как Биминиус Аравакус. Припоминаю, твой отец был очень болен. Кажется, у него была малярия или какая-то еще гадкая тропическая болезнь. Мы изводимся по поводу таких существ, как Антропофаги, но мир кишмя кишит теми, кто не прочь нас съесть. Вот ты слышал когда-нибудь про Кандиру? Это тоже житель Амазонки, и, в отличие от Аравакуса, этого паразита встретить нетрудно, особенно если тебе не повезло или ты был настолько глуп, чтобы облегчить мочевой пузырь или кишечник рядом с местом его обитания. Это крошечная, малюсенькая рыбка, похожая на угря, с острыми, как лезвия, гребешками вдоль жабр. Эти жабры она раскрывает, словно зонтик, едва оказавшись внутри жертвы. Обычно, следуя за запахом мочи, она проникает в мочеиспускательный канал, где устраивается и начинает поедать внутренности, но были случаи, когда она проникала через анус и прогрызала себе дорогу сквозь толстый кишечник. Конечно, она растет и растет, наедаясь, и мне говорили, боль при этом такая, что не описать словами. Такая мучительная, на самом деле, что обыкновенное местное лекарство – это просто отсечение пениса. Что ты думаешь на этот счет? – закончил он с широкой улыбкой.

– Что я думаю, сэр? – произнес я дрожащим голосом.

– Да, что ты думаешь? Какие выводы можешь сделать? Или есть вот еще Спирометра Мансони, в простонародье называемая плоским червем. Он может вырастать в длину до четырнадцати дюймов внутри черепа, питаясь серым веществом головного мозга, пока жертва не превратится в «овощ»… А еще есть Вучерерья Банкрофти – паразит, атакующий лимфоузлы, отчего у жертв мужского пола яички вырастают размером с пушечное ядро. Так какие мы должны сделать выводы из всего этого, Уилл Генри? Какой урок извлечь?

– Я… Я… Я правда не знаю, сэр.

– Смирение, Уилл Генри! Мы – малая часть большого целого и ничем не лучше остальных. Вовсе не ангелы в смертном одеянии, какими мы притворяемся. Не думаю, что Кандире есть хоть какое-то дело до того, что мы родили Шекспира и построили пирамиды. Я думаю, мы просто очень вкусные… Что с тобой, Уилл? Ты как-то побледнел. Что-то случилось?

– Нет, сэр. Я просто очень устал, сэр.

– Тогда почему ты не в постели? Нам завтра предстоит трудный день и еще более трудная ночь. Спи крепко, Уилл Генри, и не позволяй клопам кусаться!

Дневник 3. Бойня

Часть одиннадцатая. «Теперь у нас нет выбора»

Утро выдалось пасмурное. По небу неслись хмурые облака, словно бесконечная серая рябь на холодной воде; дул сильный западный ветер. Когда я вынырнул из вязкой полудремы (сном это даже с натяжкой нельзя было назвать), на Харрингтон-лейн стояла тишина, только ветер гулял по карнизу да поскрипывал, точно вздыхая, старый дом.

Двери в комнаты Доктора и Кернса были закрыты, а вот дверь в комнате Малакки – нет, и кровать его была пуста. Я поспешил вниз и увидел, что дверь в подвал тоже нараспашку, а внизу горит свет. Я думал, что увижу там Доктора; вместо этого я обнаружил Малакки. Он сидел, скрестив ноги в шерстяных чулках, на холодном полу, пристально рассматривая монстра, висящего вниз головой в паре шагов от него.

– Малакки, – сказал я, – тебе не надо было сюда спускаться.

– Я не мог никого найти, – ответил он, не отрывая взгляда от мертвого Антропофага. – Чуть не спятил сначала, – добавил он будничным голосом, – думал, что это – она. Глаза-то нет.

– Идем, – потянул я его за рукав, – я приготовлю завтрак.

– Я тут подумал, Уилл. Когда все кончится, давай сбежим, ты и я, вместе. Можем записаться в армию.

– Меня не возьмут, я еще не дорос. Пожалуйста, Малакки, пойдем, Доктор не…