Монстролог. Дневники смерти (сборник) - Рик Янси

– Семь футов… может, выше. Длинные руки, мощные ноги, бледное, как труп, без головы, но глаза – на плечах… скорее, один глаз. Второй был выбит.

– Выбит?

– На месте второго глаза чернела пустая глазница.

Доктор многозначительно посмотрел на меня. Слова нам были ни к чему; мы подумали об одном и том же. Точнее, о той же, которая была ослеплена когда-то волею случая или судьбы.

– За тобой не погнались, тебя не преследовали, – сказал Доктор, снова глядя на Малакки.

– Нет. Я бросился в разбитое окно и даже не поцарапался! Ни единой царапины, вы только подумайте!.. А потом я вскочил верхом на лошадь и поскакал что было сил к дому констебля.

Уортроп положил руку, обагренную кровью этой семьи, на вздрагивающее плечо Малакки.

– Очень хорошо, – сказал он, – ты все правильно сделал.

– В чем хорошо? – вскричал Малакки. – Что в этом было правильного?!

Доктор подал мне знак оставаться рядом с мальчиком на скамье, а они с Морганом отошли в сторону, чтобы обсудить план дальнейших действий. Во всяком случае, я так понял. Судя по обрывкам разговора, доносившегося до нас.

Констебль говорил:

– … агрессивно и незамедлительно… каждый здоровый мужчина в Новом Иерусалиме…

Доктор отвечал:

– … опрометчиво и безрассудно… это обязательно вызовет панику…

Малакки пришел в себя, пока они переговаривались. Всхлипы его затихли, остались только слезы, текущие по щекам. Его уже не била крупная дрожь, только слегка потряхивало, как при ознобе.

– Что за странный человек! – сказал Маллаки, имея в виду Доктора.

– Он не странный, – возразил я, немного защищая Уортропа, – у него просто профессия странно называется.

– А как называется его профессия?

– Монстролог.

– Он охотится на монстров?

– Ему не нравится, когда их так называют.

– Тогда почему он называет себя монстрологом?

– Он не сам выбрал это слово.

– Никогда не знал, что есть монстрологи.

– Их не так много, – сказал я. – Его отец был монстрологом, и я знаю, что есть Научное Общество Монстрологов, но не думаю, что в нем много членов.

– Не трудно понять почему! – воскликнул Малакки.

В другом углу церкви спор разгорался и грозил выплеснуться, как раскаленная магма через кратер вулкана.

Морган:

– … эвакуировать! Эвакуировать немедленно! Эвакуировать всех!

Уортроп:

– … глупо, Роберт! Глупо и безрассудно! Это не принесет желаемых результатов. Все еще можно взять под контроль… пока не поздно…

– Я никогда не верил, что монстры действительно существуют, – признался Малакки.

Его взгляд снова утратил осмысленность. Он смотрел внутрь себя. Интуитивно, как все дети, я чувствовал, что он опять потерял связь с реальностью и, не в силах контролировать себя, погрузился в пучину, словно Икар с опаленными крыльями. Он вновь видел кровавые ужасы той ночи, где осталась его семья, обреченная на вечные муки, в то время как он, Малакки, лежит в кровати и не может пошевелиться, чтобы спасти их от хищников.

А тем временем спор констебля и Доктора достиг своего апогея. Доктор каждое свое слово подтверждал, тыкая пальцем констеблю в грудь:

– Никакой эвакуации! Никаких охотничьих отрядов! Здесь я – эксперт. Я один – один-единственный – достаточно квалифицирован, чтобы принимать решения!

Ответ Моргана был сдержанным и взвешенным, словно взрослый разговаривал с разбушевавшимся ребенком:

– Уортроп, если бы у меня было хоть малейшее сомнение в вашей компетентности, я бы никогда не привез вас сюда сегодня утром. Вы разбираетесь в этом ужасающем феномене лучше, чем кто-либо. В силу своей профессии вы обязаны понимать этих тварей. А я, в силу своей, обязан защитить от них людей. И эта моя обязанность не терпит отлагательства.

Доктор, сдерживаясь изо всех сил, процедил сквозь зубы: