Темная игра смерти - Дэн Симмонс (1989)

Джентри показал Натали чистые полотенца в ванной, пожелал ей доброй ночи, в последний раз проверил дверные замки и вернулся в свою спальню. Затем он переоделся в чистые удобные спортивные брюки и футболку. За последние восемь лет Джентри четыре раза попадал в больницу с приступами почечнокаменной болезни, и каждый раз они случались ночью. Избавиться от камней совсем было невозможно, хотя он старался придерживаться диеты с низким содержанием кальция, и невероятная боль в начале приступа лишала его сил – их хватало только на то, чтобы набрать номер и вызвать «скорую», которая затем везла его в приемный покой. Джентри всегда было неприятно сознавать свою беспомощность, но в данном случае от него ничего не зависело. Поэтому он давно уже отказался от пижамы в пользу спортивного костюма – если уж ему суждено попадать в больницу в среднем раз в два года, то его повезут туда все-таки одетым, а не в пижаме.

Джентри повесил кобуру с «ругером» на спинку стула рядом с кроватью. Он всегда вешал ее там, чтобы в любую минуту пистолет легко мог оказаться у него в руке.

Ему долго не удавалось заснуть, мысль о том, что через две комнаты от него спит привлекательная молодая женщина, лишала его покоя, но он знал, что не встанет и не пойдет в эту комнату. Джентри чувствовал свое влечение к ней и на основе собственного опыта мог вычислить, насколько ему отвечали взаимностью. Глядя, как по потолку движутся отражения автомобильных фар, он слегка хмурился. Нет, только не сегодня. Какие бы возможности ни таили в себе их отношения, время было решительно неподходящим. Инстинкт подсказывал ему, что Натали надо немедленно убрать из Чарлстона, подальше от всего этого безумия, что разыгрывается вокруг них. А инстинкты Джентри никогда не подводили, они не раз спасали ему жизнь, и он им верил.

Он пошел на огромный риск, позволив ей провести ночь в своем доме, но он не знал, как еще можно обеспечить ее безопасность до утреннего рейса. Кто-то за ним следил – и не один, а несколько человек. Он сомневался в этом до вчерашнего дня, пока не провел в машине почти полтора часа, разъезжая по городу, чтобы убедиться в своем предположении и вычислить все автомобили, задействованные в слежке. Теперь это делали не так грубо, как на прошлой неделе, наоборот, настолько профессионально, что Джентри догадался о слежке только благодаря своей интуиции.

Задействованы были по крайней мере пять машин: одно такси и четыре других абсолютно ничем не примечательных автомобиля, какие выпускают на заводах в Детройте. Хотя три из них походили на тот «бьюик», с которым он недавно играл в кошки-мышки. Одна из машин следовала далеко позади, не приближаясь, а когда он резко менял направление, за ним увязывалась другая. Лишь через пару дней Джентри догадался, что вторая машина иногда была не сзади, а обгоняла его. Он знал: чтобы организовать такую слежку, нужна была по крайней мере дюжина автомобилей, вдвое больше людей и радиосвязь. Джентри прикинул, способны ли чарлстонские органы внутренних дел организовать такое, но сразу же отбросил эту мысль. Во-первых, его прошлое, его образ жизни, те дела, которыми он сейчас занимался, никак не могли вызвать подобного внимания; во-вторых, бюджет полиции Чарлстона просто не выдержал бы такой нагрузки; а в-третьих, те полицейские, которых он знал, не смогли бы следить за подозреваемым с ювелирной точностью, даже если бы от этого зависела их жизнь.

Кто же тогда остается? ФБР? Джентри терпеть не мог Ричарда Хейнса и не доверял ему, но он не знал ни одной причины, по которой ФБР может подозревать чарлстонского шерифа в связи с авиакатастрофой или убийствами в «Мансарде». Может, это ЦРУ? Но с какой стати? Джентри сразу отмел эту мысль, не отрывая взгляда от потолка.

Он уже начал засыпать, ему даже приснилось, будто он в Чикаго ищет какую-то аудиторию в университете и никак не может найти, когда раздался крик.