Темная игра смерти - Дэн Симмонс (1989)

Подняв револьвер, Винсент повернулся к третьему, самому грузному. Тот продолжал стоять на коленях со шприцем в руке и с невероятно расширенными глазами. Его толстое черное лицо выражало чуть ли не религиозный трепет и благоговение. Винсент опустил револьвер в карман куртки и раскрыл свой длинный нож. Парень повернулся очень медленно, каждое движение казалось настолько подчеркнутым, будто он находился под водой. Винсент ударил его ногой по голове и, когда тот повалился назад, встал коленом ему на грудь. Шприц выпал из руки и покатился по грязному полу. Винсент вонзил острие ножа в горло негра, чуть правее кадыка.

Тут-то я и столкнулась со сложностями. Бо́льшую часть своих сил мне пришлось бросить на то, чтобы сдерживать Винсента. Этот мальчик нужен был мне живым, чтобы узнать у него, каким образом фотография оказалась в Филадельфии, откуда взялась у этой цветной банды и что они с ней делали. Но Винсент не мог задавать вопросов. У меня мелькнула мысль непосредственно Использовать мальчика, однако это не так просто, если ты никогда не видел человека. Мне несколько раз удалось проделать это с уже обработанной пешкой для установления контакта – одновременно и Использовать, и допрашивать. Во-первых, в этот момент поверхностные мысли объекта ощущаются отчетливо, но дальнейшее подавление воли, необходимое для Использования, подчас вовсе уничтожает процессы рационального мышления. Все тонкости сознания этого толстяка оказались бы мне доступными не более, чем ему – мои. Во-вторых, если бы я полностью переключила внимание на этого негра и заставила его, предположим, вернуться в дом Энн, возможно, мне тогда не удалось бы удержать Винсента от его собственных порывов и он бы просто перерезал мальчишке горло.

В конце концов я заставила Винсента держать негра, пока к ним не подоспеет посланная мною Энн. Мне не очень хотелось оставаться одной, даже в Ропщущей Обители, но у меня не было выбора. Я не могла тащить парня ни сюда, ни к Энн, чтобы их с Винсентом никто не увидел.

Энн доехала до здания на своей машине, припарковала ее чуть дальше и закрыла дверцу на ключ. Ей было трудно пролезть сквозь подвальное окошко, поэтому я заставила Винсента стащить толстяка вниз и сломать замок на боковой двери. В комнате первого этажа было абсолютно темно. Энн приступила к допросу:

– Откуда взялась фотография?

Глаза у парня расширились еще больше, и он облизнулся.

– Какая фотография?

Винсент изо всей силы ударил его в низ живота. У негра перехватило дыхание, и он согнулся пополам. Винсент поднес нож к его окровавленному горлу.

– Фотография пожилой женщины. Она была у одного из ваших, из тех, что умерли в субботу, – сквозь зубы пояснила Энн.

Учитывая проведенную обработку, мне несложно было управлять ею и в то же время сдерживать Винсента.

– Вы говорите о мадам Вуду? – переведя дыхание, спросил парень. – Но ведь вы – не она.

Энн повторила мою улыбку:

– Кто такая мадам Вуду?

Мальчишка попытался сглотнуть. Вид у него был смехотворный.

– Это женщина, которая заставляет белого ублюд… белого парня делать то, что он делает. Так сказала та малютка.

– Какая малютка?

– Ну, которая еще говорит так странно.

– Что значит «странно»?

– Ну, знаете… – Он часто задышал, словно после пробежки. – Как и ее толстая белая свинья. Будто они откуда-то с юга.

– Это она дала вам фотографию? Или тот… полный полицейский?

– Она. Позавчера. Она ищет мадам Вуду. Марвин, как увидел фото, сразу вспомнил. Теперь мы все ее ищем.

– Женщину на фотографии? Мадам… Вуду?

– Ага. – Мальчишка попытался отползти в сторону, и Винсенту пришлось ударить его в висок ребром ладони, а потом, подняв за ворот разорванной рубахи, пару раз стукнуть о стену. Затем он поднес острие ножа к глазу негра.

– Скоро мы еще с тобой побеседуем, – тихо промолвила Энн. – И ты расскажешь мне то, что я захочу узнать.