Темная игра смерти - Дэн Симмонс (1989)

– Я приложу все усилия, – заверил Хейнс и повесил трубку.

Глава 47

Лос-Анджелес

Суббота, 25 апреля 1981 г.

Перед тем как выбросить Хэрода в квартале от Диснейленда, его накачали наркотиками и завязали глаза. Когда он окончательно пришел в себя, то обнаружил, что сидит за рулем своего «феррари», одетый, без наручников, лишь глаза прикрывала обычная черная повязка для сна. Машина была припаркована между мусорным контейнером и кирпичной стеной на задворках магазинчика, торгующего коврами по сниженным ценам.

Хэрод вылез из машины и облокотился на капот в ожидании, когда окончательно пройдут тошнота и головокружение. Через полчаса он почувствовал, что в состоянии вести машину.

Стараясь избегать оживленных магистралей, Хэрод направился на запад, а затем свернул на бульвар Лонг-Бич, пытаясь осознать, что же с ним произошло. Воспоминания о предыдущих сорока часах в основном были смазанными, расплывчатыми – он помнил лишь обрывки каких-то бесконечных разговоров, похожих на допросы. Зато следы от внутривенных уколов и дающее себя знать головокружение от последнего транквилизатора не оставляли сомнений, что его накачали наркотиками, похитили и протащили через ад.

Вполне возможно, что это дело рук Вилли. Последняя беседа – единственная, которую он помнил целиком, – окончательно убедила его в этом.

Мужчина в балаклаве вошел к нему в комнату и сел на кровать. Хэрод хотел увидеть его глаза, но в зеркальных стеклах отражалось лишь его собственное бледное, покрытое щетиной лицо.

– Тони, – тихо произнес мужчина с раздражающе знакомым немецким акцентом, – мы собираемся тебя отпустить.

Хэрод вздрогнул всем телом: его хотят убить!

– Прежде чем расстаться, я хочу задать тебе один вопрос, – продолжил мужчина, на лице которого были видны лишь шевелящиеся губы. – Каким образом ты собираешься поставить бо́льшую часть суррогатов для пятидневного развлечения в Клубе Островитян в этом году?

Хэрод попытался облизнуть губы, но во рту у него все пересохло, язык жгло.

– Я ничего об этом не знаю.

Балаклава качнулась, и в зеркальных очках отразились белые стены.

– Нам уже известно об этом, Тони. Но каким образом ты будешь поставлять их? Ты же предпочитаешь общаться с женщинами. Неужели они действительно в этом году готовы удовлетвориться одними женщинами?

Хэрод энергично затряс головой.

– Я должен это узнать, прежде чем мы попрощаемся, Тони.

– Вилли! – прохрипел он. – Зачем ты так со мной? Давай поговорим нормально!

Пара зеркальных стекол сфокусировалась на лице Хэрода.

– Вилли? По-моему, я не знаю никого с таким именем. Так каким же образом ты собираешься поставлять суррогатов обоих полов, когда нам известно, что ты не можешь этого сделать?

Хэрод напрягся и выгнул спину, чтобы увидеть лицо палача. Мужчина не спеша встал и подошел к изголовью кровати, оказавшись вне досягаемости ног Хэрода. Он схватил его за волосы и приподнял голову над подушкой:

– Тони, мы все равно получим от тебя ответ. Ты уже должен был убедиться в этом. Возможно, мы и так все знаем. Нам просто нужно твое подтверждение, когда ты в здравом уме и твердой памяти. Если нам снова потребуется накачать тебя наркотиками, это лишь отодвинет срок твоего освобождения.

Последние слова Хэрод воспринял как «нам просто придется отложить твое убийство», – а это его вполне устраивало. Если молчание, даже сопровождающееся болью и насилием, могло отсрочить неизбежную пулю в лоб, Хэрод готов был молчать, как чертов сфинкс.