Темная игра смерти - Дэн Симмонс (1989)

Когда они набрали высоту, Натали получила превосходную панораму для обзора. Она отложила «Кодак» и взяла «Рико» с широкоугольным объективом и ручной перемоткой. Переместившись к левому иллюминатору, она начала быстро снимать крупные планы длинного пляжа.

Восточная часть острова выглядела совсем иначе. За охраняемой зоной тянулись сосновые и дубовые рощи, вдали высились поросшие лесом холмы, все несло на себе следы тщательного и продуманного ухода. Асфальтовая дорога продолжала виться вдоль берега, и лишь пальмы и древние дубы скрывали из виду ее идеально гладкую поверхность. С высоты в пятьсот футов между кронами деревьев замелькали зеленые крыши строений и кольцо скамеек на травянистой поляне ближе к центру острова.

– Амфитеатр летнего лагеря! – крикнул Сол.

– Держитесь, – предупредил Микс и снова круто свернул влево, к рифу пурпурного цвета, чтобы миновать искусственную гавань и длинный бетонный причал на юго-восточной оконечности острова. – Не думаю, что они станут нас обстреливать, – усмехнулся он, – но черт их знает.

За гаванью они круто свернули вправо и полетели вдоль каменистого южного побережья. Микс кивком указал на крышу, которая виднелась над колышущимися под ветром пальмами и цветущими магнолиями.

– А это особняк, – пояснил он. – Бывшая плантация Вандерхуфа. Старый священник женился на наследнице большого состояния. Построен примерно в тысяча семьсот семидесятом году. На третьем этаже располагается более двадцати спален, а во всем доме, наверное, около ста двадцати комнат. А там, за деревьями, – взлетная площадка.

«Сессна» снова свернула вправо и прошла низко над макушками белых скал, спускавшихся с высоты двести футов к ревущему внизу прибою. Натали сделала пять снимков телеобъективом и два – широкоугольником. Особняк виднелся в конце длинной дубовой аллеи – огромное старинное здание, окруженное идеально подстриженным газоном.

Сол сверился с картой и, прищурившись, еще раз посмотрел на крышу особняка, исчезавшего за высокими деревьями:

– Говорят, здесь должна быть дорога, уходящая на север…

– Дубовая аллея, – подтвердил Микс. – Тянется почти с милю от гавани до подножия холма, где начинаются сады. А дороги никакой нет. Лишь травянистая аллея ярдов тридцать в ширину. Ветви деревьев вдоль нее украшены японскими фонариками, свет от них виден за десятки миль. Именно по этой освещенной аллее они и направляются к особняку в первый день лагеря. А вон там – взлетная полоса!

Они пролетели еще две мили к западу вдоль основания буквы «Г». Скалы начали постепенно переходить в гряду прибрежных камней, а затем в белый песчаный пляж. За ним виднелась взлетная полоса, уходящая в лес на северо-восток.

Пляж вскоре остался позади, а с западной стороны прямую береговую линию нарушало изрезанное речное устье. Здесь была огороженная зона, которая уходила через перешеек вглубь острова. Сотни ярдов территории с пышной тропической растительностью выглядели внушительно, будто рай, отсеченный от всего мира. К северу от охраняемой зоны вдоль всего западного побережья отсутствовали какие-либо признаки человеческого жилья, да и самого человека, – все пространство до самого берега занимали заросли пальм, сосен и магнолий.

– А как они объясняют необходимость таких закрытых зон? – осведомился Сол.

Микс пожал плечами: