Темная игра смерти - Дэн Симмонс (1989)

И все же Хэрод не мог смириться с тем, что какая-то стюардесса ведет себя с ним подобным образом. Он ведь оплатил обслуживание первого класса, а Тони привык всегда получать то, что оплачивал! Он бросил взгляд на туалетную комнату – она была пуста. Бо́льшая часть пассажиров уже дремали или читали.

Хэрод поймал высокомерный взгляд белокурой стюардессы.

– Мисс? – обратился он к ней.

Когда она подошла ближе, он до мельчайших подробностей разглядел ее крашеные волосы, слой косметики на лице и слегка смазанную тушь. Ее белые зубы были испачканы розовой помадой.

– Да, сэр? – В ее голосе явно звучала снисходительность.

Хэрод посмотрел на нее еще несколько секунд.

– Нет, ничего, – сказал он наконец. – Все в порядке.

* * *

Он прибыл в Лос-Анджелес рано утром в среду, но ему потребовалось еще три дня, чтобы добраться до дому.

Став вдруг не в меру осторожным, он нанял машину и поехал на пляж Лагуна, где у Тари Истен имелся загородный дом. Тони несколько раз ночевал там в перерывах между ее любовниками. Он знал, что Тари сейчас в Италии на съемках какого-то феминистского фильма, но ключ был по-прежнему на месте – в третьем горшке с рододендронами.

Воздух в доме был застоявшимся, и его пришлось как следует проветрить, зато в холодильнике имелся дорогой импортный эль, а кровать с водяным матрасом была застелена свежими шелковыми простынями. Бо́льшую часть дня Хэрод проспал, вечером посмотрел старые кассеты Тари по видео и около полуночи отправился на побережье в китайский ресторан. В четверг он надел темные очки и огромную широкополую шляпу из банановой республики, принадлежавшую одному из дружков Тари, и поехал в город поглядеть на свой дом. Казалось, все было в порядке, и все же вечером он снова вернулся в Лагуну.

В четверг газеты на шестой полосе опубликовали небольшую заметку о внезапной смерти таинственного миллионера К. Арнольда Барента, скончавшегося от сердечного приступа в своем поместье в Палм-Спрингс. Тело было кремировано, и европейская ветвь его семейства заказала мемориальную службу. Четверо ныне здравствующих американских президентов выразили свои соболезнования по этому поводу. Далее в заметке бегло перечислялись заслуги Барента в его многолетней благотворительной деятельности и обсуждалось будущее его акционерной империи.

Хэрод покачал головой. Ни слова о яхте, об острове, о Джозефе Кеплере, о преподобном Джимми Уэйне Саттере… Он не сомневался, что их некрологи появятся в ближайшие дни. Кто-то явно пытался замести следы. Огорченные политиканы? Многолетние приспешники этого трио? Какой-нибудь европейский филиал Клуба Островитян? На самом деле Хэроду вовсе не хотелось ничего знать до тех пор, пока это не касалось лично его.

В пятницу он самым тщательным образом осмотрел собственный дом – настолько внимательно, насколько это можно было сделать, не прибегая к помощи полиции. Все вроде бы выглядело нормально, и Хэрод расслабился. Впервые за несколько лет он вдруг почувствовал, что может действовать, не опасаясь обрушить себе на голову массу проблем в случае неверного шага.