Но я сразу узнаю имперца, когда вижу его. Похоже, в нем текла земная азиатская кровь.

Девушка была совсем другой; ее кожа была идеально-белой. Настолько пугающе неестественно белой – сразу было понятно, что это пластическая операция. Глаза ее были ярко-красными, даже казалось, что они светятся. На ней было черное платье с кучей рюшек и шнуровок, а ее глянцевые черные волосы ниспадали крупными локонами. Может, когда-то она была красивой, до того как начала играть с цветом кожи и глаз, но сейчас она выглядела дико.

Она продолжала пялиться на нас. Я подрегулировал свою улыбку, чтобы она не была похожа на улыбку Далтона.

Она разрыдалась.

Это застало меня врасплох. Я вопросительно повернулся к парню, тот паникующе подбежал к ней.

– Ну же, – сказал он. – Все хорошо. Мы успели. Давай выпьем.

Девушка оттолкнула его, подошла к бару, схватила бутылку эвагардского эля и без усилий открыла ее. Это привлекло мое внимание. Обычно для этого нужна открывалка. Эвагардский эль всегда шел с запечатанной крышкой, которую необходимо сильно сдавить и потом сорвать. Практической пользы в таких крышках не было, просто они были традиционными.

Но она сорвала ее как нечего делать.

Бледная девица запрокинула голову и принялась пить прямо из горла. Мы с Салмагард наблюдали, как ярко-синяя жидкость исчезала за действительно пугающий промежуток времени. Семьсот пятьдесят миллилитров эвагардского эля содержали достаточно этанола, чтобы убить человека. Она должна была вырубиться после первой четверти бутылки.

На робота она не была похожа, но этому должно было быть объяснение.

Она прикончила бутылку, слезы все еще блестели на ее лице, которое явно не принадлежало андроиду. Я был в полном замешательстве.

– Тебе это вредно, – сказал парень. Это было слишком мягко сказано.

– Как вода, – пробормотала она, и на секунду мне показалось, что она сейчас разобьет бутылку. Такое обычно можно было увидеть только в галактических драмах про молодых людей. Это идеально походило на такую драму; эти двое были нелепыми, а у Салмагард достаточно манер на нас двоих. Хоть какой-то баланс.

Шаттл начал движение – мы были на пути к Ред Йондеру, – но нам с Салмагард было интереснее наблюдать за этой парочкой. На самом деле я начинал подозревать, что они не пара.

Парень провел девушку к другому дивану и усадил ее. Она положила голову ему на плечо и закрыла глаза, продолжая тихо плакать. Он принялся гладить ее волосы и посмотрел на нас, моля о понимании.

Салмагард и я постарались принять понимающий вид.

– Это Дайана, я Сей. Мы имперцы. А вы?

– Тоже, – ответил я. – У вас все в порядке?

– Все хорошо, – сказал Сей, посмотрев на Дайану. – Мы оба просто… ну, знаете. Переживаем тяжелые времена. – Он бросил взгляд на Ред Йондер. – Надеемся, что безумный отрыв нам поможет.

– Вот это сила духа, – сказал я.

– Она иммигрантка. – Дайана уткнулась носом в грудь Сею.

– Думаю, это ее родители. Она не такая плохая, – сказал Сей, но она свирепо на него посмотрела, и он снова принялся гладить ее волосы. – Мы состоим на службе. Правда, Дайана теперь в отставке. Мы были на тяжелом задании. Парня, которого она любила, поджарили, я тоже кое-кого потерял. Мы не можем прийти в себя. Простите за эту сцену.

– Все в порядке, – сказал я.

– Но он был под моим прикрытием, – добавила Дайана, затем икнула. Даже с улучшенным метаболизмом – а скорее всего, так и было – от целой бутылки эвагардского эля нельзя легко оправиться.

Дайана опьянела, но это все равно впечатляло, потому что она вообще должна была впасть в кому. Должно быть, у нее искусственные органы. Это было единственным объяснением. Тяжелое задание? Может, ее ранили; это объяснило бы произошедшее, хоть и не до конца. Вероятно, ко мне это не имело абсолютно никакого отношения, но мне было интересно.

Сей удивленно посмотрел в сторону. Я тоже.

– В чем дело? – спросила Салмагард.