Дневник пани Ганки - Тадеуш Доленга-Мостович (2018)

– Только помните, что эта женщина наверняка знает мою девичью фамилию. В любом случае ей нетрудно будет узнать об этом. Потому вы, дядя, не можешь представляться как Нементовский, иначе она начнет подозревать что-то.

Он успокоил меня с иронической улыбкой:

– Не бойся. Если бы я всем женщинам представлялся своей фамилией, мне давно пришлось бы создавать гарем.

«Как жаль, – подумалось мне, – что я его не знала, когда он был молодым». Вот уже восемь лет дядя является для меня воплощением сердцееда. Все мои приятельницы, которые были с ним знакомы, придерживались того же мнения. Писали ему письма, пытались раздобыть его фотоснимки и простаивали перед его виллой. Увы, для бедняжки Лильки это закончилось плохо. Интересно, знает ли о том ее муж. Я слышала, они очень любят друг друга. Мне стоит ей написать.

Вернувшись домой, я застала бомбу. Едва отворила входную дверь, как в прихожую вбежала тетушка Магдалена и, сжигая меня взглядом, сказала шепотом:

– Хорошо, что ты пришла. Тут тебя кое-кто дожидается.

В первый момент я испугалась. Хотя Роберт такой сдержанный и рассудительный, но ведь могло же ему стукнуть в голову прийти сюда. Правда, я не называла ему своей фамилии, но он ведь знает мой номер телефона. Через справочное бюро легко выяснить, кому именно принадлежит этот номер. Я просила, чтобы он этого не делал, и он обещал, а в обещания его я верю. Но ведь понимаю и то, что есть такие моменты, когда мужчина не может контролировать свои порывы. (И это даже хорошо.) Я невольно покраснела, но следующие слова тетушки разогнали мои опасения. Смерив меня уничижительным взглядом, она добавила:

– Снова пришел посредник по поводу участка.

Я удивилась. Это никак не мог быть дядя. Я ведь оставила его в кондитерской.

– Он странно изменился, – прошипела тетя. – Теперь он вовсе не напоминает себя предыдущего. А может, это какой-то мошенник-престидижитатор[31], который меняется при каждом визите?

Сказав это, она засопела и пошла в столовую, слегка стукнув дверью.

Я же направилась в салон. Около зеркала, на ручке кресла сидел маленький толстый господинчик, с красными щечками и носом картошкой. Когда он вскочил, это вовсе не добавило ему роста. Я едва не рассмеялась при мысли, что дядя Альбин мог бы под него замаскироваться. Маленький овальный человечек, идеально лысый – у него были бы неплохие шансы выступать в паноптикуме, представляясь человеком-яйцом.

Он долго и путано объяснял мне что-то насчет участка в Жолибоже, рыночных цен и кандидатов на покупку. Говорил быстро и с той невыносимой предупредительностью, которая выдает людей, дурно воспитанных. Полагаю, это для них оружие против того, чтобы их выставляли за дверь. Человеку, которому выпадает общаться с подобным типом, приходится, несмотря на свое отвращение, придерживаться вежливости.

Впрочем, я не слушала его речь. Ломала себе голову, как бы выкрутиться перед тетей. Наконец сумела вставить пару слов в тираду посредника и объяснить, что я совершенно ничего не знаю о площадке и это полностью дело моего мужа.

Когда он удалился, то, как по мановению волшебной палочки, появилась тетушка, торжествуя и упрекая одним только выражением лица.

– Вот уж не представляла себе, – начала она, – что может склонить такого посредника к столь ярким метаморфозам. Один раз он солидный, интересный джентльмен, второй – персона совершенно неинтересная. Один раз безошибочно застает тебя дома, в другой же – интуиция его подводит и он появляется, когда тебя нет.

– Тетя, это был просто другой посредник. Если вы полагаете, что в Варшаве есть лишь один торговый посредник по недвижимости, то очень ошибаетесь.

Она решительно тряхнула головой. Я даже испугалась, как бы не вылетели у нее из волос все шпильки.