Расследования доктора Гидеона Фелла. Преступный замысел (сборник) - Джон Диксон Карр (1934)

– В полицейском музее на Центр-стрит, который похож на ваш Черный музей[3], представлены экспонаты, отображающие различные типы преступлений, мистер Хэдли. С разрешения комиссара я почерпнул там множество интересных сведений. Спинелли изначально был шантажистом-одиночкой. У него есть одна любопытная особенность. Он молодой американец итальянского происхождения, ему примерно тридцать лет, его родители были достойными людьми, и он получил великолепное образование. Мне сказали, что у Спинелли безукоризненные манеры, позволяющие ему влиться в любое общество. Но у него есть одна поразительная слабость. Он не может удержаться от того, чтобы не одеваться в самую яркую и кричащую одежду и носить разнообразные кольца и драгоценности. Посмотрите, это можно увидеть на снимках. Когда ему было двадцать три, его арестовали и посадили на десять лет в Синг-Синг.

Епископ помолчал, обведя присутствующих тяжелым взглядом.

– Через три года его выпустили – никто точно не знает почему. Согласно моей информации, он понял, что заниматься преступным бизнесом в одиночку опасно. Он присоединился к Мэйфри, который в то время был весьма влиятелен, с ним боялись связываться. Затем…

Доктор Фелл шмыгнул носом.

– Слушайте, во имя Господа нашего и Вакха Всемогущего! – запротестовал он. – Надеюсь, нам не придется выслушивать всю долгую историю бандитизма из-за этого происшествия. Кхмм. Ха. Если уж я чего и не люблю, так это расследовать убийства в таком вот монотонном темпе. Едва мне стал интересен вопрос со светом…

Епископ покачал головой.

– Не тревожьтесь, мой дорогой сэр. Можете просто поверить мне на слово, что Спинелли вновь занялся шантажом. Организация Мэйфри рухнула. Никто не знает, с чем это связано, и комиссар был этим озадачен. Некоторое время назад группировка начала слабеть. Главари попытались покинуть страну – некоторые бежали в Италию, некоторые – в Англию, некоторые – в Германию. Им было отказано во въезде. Но Спинелли каким-то образом удалось пересечь границу.

– Скоро мы об этом все узнаем, – сказал Хэдли, поднимая телефонную трубку. Он посмотрел на епископа и довольно резким тоном произнес: – Вы же понимаете, сэр, что с вашей стороны это лишь догадка? Полагаю, вы никогда не видели Спинелли своими глазами?

– Так уж вышло, – спокойно ответил епископ, – что своими глазами я видел его дважды. Один раз на опознании на Центр-стрит, когда ему не смогли предъявить обвинение, – именно тогда меня посвятили в детали его дела. И второй раз – прошлым вечером. Он выходил из пивной неподалеку от «Фермы». – Епископ откашлялся. – Я обратил внимание на его одежду и подумал, что его лицо кажется мне знакомым. Но прошлым вечером я видел его так же близко, как вас сейчас.

– Господи! – Полковник выпучил на епископа глаза. – Так поэтому вы ушли утром, да?

– Полагаю, что главный констебль графства не отнесся бы к моим словам с должным вниманием, не так ли? – холодно осведомился епископ. – Вот, джентльмены, что мне удалось выяснить. Суть в том…

Хэдли постучал по столу костяшками пальцев и посмотрел на телефон, который отказывался звонить.

– Суть в том, – сказал он, – что нам нужно быть очень осторожными в суждениях. Полагаю, кто-то здесь заблуждается. Американские гангстеры, стреляющие в сельских джентльменов в глуши Глостершира… Позвольте мне в этом усомниться.

– Не думаю, – задумчиво сказал епископ, – что в него стрелял Луи Спинелли. Сейчас нет времени излагать вам мои рассуждения. Но хочу спросить вас, мистер Хэдли, что вы намерены делать?

Этот вопрос застал Хэдли врасплох.

– Это зависит от полковника Стэндиша. Он главный констебль графства. Если он решит обратиться в Ярд, мы займемся расследованием. Если он решит вести расследование самостоятельно, пусть так и будет. Что скажете, полковник?

– Лично я, – все тем же задумчивым тоном произнес епископ, – был бы весьма рад оказаться полезным полиции в этом деле – в меру своих скромных сил.