И побольше флагов - Ивлин Во (1942)

Ободренный этими словами сэр Джозеф на протяжении всего завтрака продолжал развивать план разумных уступок, которые Франции надлежало бы сделать Италии, называя в частности Тунис, Французское Сомали и Суэцкий канал.

– Корсику, Ниццу и Савойю, – предложил Бэзил.

Сэр Джозеф предложение отклонил.

Не солидаризируясь с Бэзилом, подполковник молча слушал предложения по расчленению союзника. Соглашаться на этот завтрак он не хотел. Ссылаться на занятость было бы глупо, но он на самом деле был чрезвычайно занят, занят больше, чем когда-либо, и два эти часа в середине дня нужны были ему для отдыха и восстановления сил. Он привык тратить их на общение с людьми, которым можно было поведать о своих делах, о том, чем он занимался утром, с людьми, которые оценили бы важность его деятельности, ну а если не это, то он мог бы провести эти часы с красивой женщиной. Клуб путешественников подполковник покинул так рано, как только позволяли приличия. Он был встревожен и раздосадован всем, что услышал, и в особенности подозрительным явлением этого юного радикала, чью фамилию он не запомнил. Уж от такого знакомства по крайней мере, думал он, сэр Джозеф мог бы его избавить!

– Ну как, Джо, все устроилось?

– Ничего пока не устроилось, Синтия, но начало положено, я запустил это дело.

– Надеюсь, Бэзил произвел хорошее впечатление.

– И я надеюсь. Боюсь, некоторые его высказывания были не слишком удачны.

– О господи… Ну и каков будет следующий шаг?

Сэру Джозефу хотелось сказать, что никакого следующего шага в этом направлении не будет, что самое большее, на что может надеяться Бэзил, это быть преданным забвению – через месяц-другой, когда улетучится воспоминание о злополучном завтраке…

– Ну, теперь все зависит от Бэзила, Синтия. Я его представил, а дальше он должен действовать сам, если и вправду хочет попасть в этот полк. Но я все думаю с тех самых пор, как вы впервые заговорили об этом, неужели вы считаете подходящим…

– Меня уверяли, что на большее он вряд ли способен.

– Да, это так. В известном смысле для него это предел.

– И значит, он продолжит знакомство, – подытожила железная женщина.

Подполковник тихо бурлил в своем кабинете, мало-помалу снижая градус кипения: офицер, не молодой, а матерый резервист, только что заявился к нему без перчаток и в замшевых ботинках; последовавший взрыв послужил отличной разрядкой, и теперешнее тихое бурление было скорее выражением удовольствия, разновидностью потаенного мурлыканья; такое настроение подполковника его подчиненные расценивали как хорошее. Он был преисполнен уверенности, что пока полк возглавляет он, ничего дурного случиться не может (и чувство это, как ни парадоксально, разделял с ним и проштрафившийся офицер). И вот, когда подполковник пребывал в таком относительно благоприятном расположении духа, ему доложили, что его хочет видеть некий мистер Сил, гражданский джентльмен. Фамилия эта подполковнику показалась незнакомой, как в первую минуту и внешность вошедшего Бэзила, которую Анджела, не жалея усилий и средств, постаралась видоизменить, сделав приемлемой для беседы с подполковником. Голову Бэзила украшала свежая стрижка, он был в крахмальном белом воротничке и котелке, снабжен тонкой золотой цепочкой от часов и прочими атрибутами респектабельности, при нем был новый зонтик. Анджела научила его и первым словам, которыми следовало начинать беседу: «Я знаю, полковник, что вы очень заняты, но надеюсь, вы сможете уделить мне несколько минут, чтобы я мог спросить у вас совета».

Начало прошло благополучно.