Надрез - Марк Раабе (2012)

С каждым очередным гудком холодные бетонные стены камеры точно сдвигаются. Габриэлю непросто находиться в этом замкнутом пространстве. И у него горло сжимается при мысли о том, что же случилось с Лиз.

Габриэль долго не решался позвонить Дэвиду. Некоторое время назад он увидел номер брата в телефонной книге Лиз – и с тех пор выучил наизусть. Но так и не позвонил.

Пи-ип… Пи-ип…

Гудки резко обрываются.

«Он сбросил звонок», – думает Габриэль, ошеломленно глядя на поцарапанный экран старого радиотелефона.

– Что же это за адвокат такой? – хрипло осведомляется полицейский, заглядывая в небольшое окошко в двери камеры. – Никогда его нет, когда он нужен, верно? Может быть, вам нанять кого-то другого?

Габриэль видит в окошке лицо копа – мертвые темные глаза, унылая вислая бородка, как у моржа, вдруг очутившегося в пустыне. Полицейский протягивает руку за телефоном, и Габриэль отдает ему трубку.

– Мне нужно поговорить с Греллем.

– Сейчас вы можете поговорить только со мной, – ледяным тоном возражает полицейский. У него заячий подбородок, жидкие светлые волосы липнут к черепу. – А в целом, я советую называть моего начальника по званию, а не по фамилии.

Он захлопывает окошко, и Габриэль опускается на койку. Грубая ткань коричневого покрывала царапает ладони и воняет застарелым потом.

Габриэль беспокойно обводит взглядом камеру: стены от пола до середины выкрашены в салатовый цвет, выше – побелены; в центре пола зияет дыра слива; в углу приткнулись умывальник и стальной туалет – его не сорвешь, не используешь для самоубийства, не разобьешь, зато смыв работает. Габриэля одолевают воспоминания о «Конрадсхее».

«Только не теряй контроль, Люк. Подумай о чем-то другом. Та история завершилась давным-давно».

Он с трудом отгоняет от себя воспоминания, и его тут же охватывает мучительная неуверенность. Где же Лиз? Что с ней случилось?

Он смотрит на зеленые стены, на тонкие трещинки в облупившейся краске – точно вены под кожей. Зеленые. Как глаза Лиз. Только у Лиз глаза намного темнее. Умные, веселые глаза. Пронзительный, проницательный взгляд.

Лиз. Журналистка. Тогда, после «Берлинале», когда она побежала за ним по улице, Габриэль думал, что она просто хочет забрать у него пленку. Пленку, на которой видно, как он победил чемпиона по боксу в тяжелом весе – этот чемпион нанюхался кокаина и набросился на Лиз. Тем не менее Габриэль клюнул на ее наживку. Она упомянула Дэвида – и это показалось ему весомым поводом уделить этой несносной барышне еще какое-то время.

Первые десять минут они просидели в баре молча. Габриэль пил черный кофе, Лиз – черный чай. Оба не насыпали в чашки сахар. Лиз смотрела на него, будто пыталась заглянуть в самую глубину его души. Ее взгляд был острым, как клинок.

Наконец она потупилась.

– «Treasure Castle». Вам знакомо это название?

Габриэль нахмурился.

– Телепередача, – подсказала Лиз.

– Я не смотрю телевизор.

– Вообще?

– Вообще.

– Почему?

– Терпеть не могу телевидение.

Лиз приподняла бровь.

– Многое же вы терпеть не можете.

Габриэль пожал плечами.

– А Дэвид Науманн? Его вы тоже терпеть не можете?

Габриэль отвернулся.

«Что я тебе говорил, Люк? Это была ужасная идея. И зачем тебе было туда идти?»

«Я просто хотел его увидеть. Посмотреть, как Дэвид сейчас выглядит, черт!»

«Глупости. Ты разве не понимаешь, к чему это может привести?»

«К чему?»

«К тому, что у тебя будут неприятности, естественно!»

«При чем тут вообще Дэвид? Ей нужна была помощь».

«Помощь! Ну конечно. И тебе, конечно же, нужно было вмешаться и спасать ее задницу».

«Ладно, прекрати. Сам знаю».

«У тебя серьезная проблема с тем, что ты рвешься спасать все задницы подряд. А теперь думай, как от нее отделаться».