Пляска фэйри. Сказки сумеречного мира - Нил Гейман, Холли Блэк, Чарльз де Линт, Келли Линк, Танит Ли, Билл Конгрив, Брюс Гласско, Грегори Магуайр, Грегори Фрост, Делия Шерман, Джеффри Форд, Кэтрин Вас, Нина Кирики Хоффман, Нэн Фрай, Патриция Маккиллип, Стив Берман, Хироми Гото, Э. М. Делламоника, Эллен Стейбер, Эмма Булл (2004)

Он стащил с носа огромные квадратные очки и принялся протирать их белым платком.

– Primus[25], – сказал он довольно сухо, – будучи сам сверхъестественным существом, я отнюдь не эксперт по человеческой любви. Secundus[26], я вам не педагог. Я просто хранилище знаний и мнений предположительно человеческой природы. Короче говоря, на вопросы я не отвечаю. Это делают за меня книги.

– О… – Все оказалось несколько сложнее, чем я думала. – Ну, тогда… тогда я, наверное, прочитаю парочку книг об этом.

Очки вернулись на свое место.

– Читать – это хорошо, – сказал он. – История делает человека мудрее, поэзия – остроумнее, математика – утонченнее, натурфилософия – глубже, нравственное чтение – серьезнее, а логика и риторика сообщают ему умение спорить.

Он уставился на меня оптимистичным выжидательным взглядом – ни дать ни взять голубь, подлетевший за крошками. Я бодро кивнула, будто поняла, о чем он толкует, но Гения так легко не обжулить.

– Я цитировал Фрэнсиса Бэкона, дитя, – вздохнул он. – Эссе «Об учении». Кстати, рекомендую.

– «Об учении». Бэкон… А про любовь там что-нибудь есть?

Он снова отвернулся к столу.

– В некотором роде. Итак. Нью-Йоркская публичная библиотека открыта всем. Однако сначала вам понадобится завести учетную карточку и ознакомиться вот с этим списком правил. Правила очень важны.

Он выдвинул один из квадриллиона ящиков своего исполинского стола и достал маленький картонный прямоугольничек и лист бумаги, которые и подал мне. Затем обмакнул длинное перо в богато украшенную чернильницу.

– Имя?

Конечно, он не имел в виду настоящего имени – на этот счет в Между-Йорке, где имя означает власть, бытует политика «не спрашивай и не спрошен будешь».

– Ниф, – сказала я и углубилась в листок.

Правила пользования Нью-Йоркской

Публичной Между Библиотекой

Департамент гуманитарных и социальных наук

НИКОГДА

1. Не портите книги и не пишите в них.

2. Не приносите в библиотеку никакой пищи и напитков.

3. Не выносите никаких книг из библиотеки.

4. Не шумите и не устраивайте беспорядка.

5. Не входите в Фонды.

– Сэр, – сказала я. – Я тут не очень поняла правило номер пять. Если в фонды ходить нельзя, как я получу свои книги?

Он обратил очки ко мне.

– Проконсультируетесь с КАТНИПом, разумеется. А потом попросите одну из библиотечных странниц достать вам нужное издание. Вы что, никогда раньше не бывали в библиотеке?

– Нет.

Он улыбнулся, показав мелкие острые зубы.

– Держитесь подальше от Фондов, дитя мое. Они опасны.

Я всю свою жизнь прожила в Между-Йорке и способна распознать закон фэйри, когда слышу его. Я послушно сунула правила в карман и взяла учетную карточку, которая красивым паутинным почерком сообщала, что некто Ниф пользуется неограниченными читательскими правами и привилегиями в НИПБ. После этого Гений дунул в медную трубу, торчавшую из стены прямо возле стола. Из другой трубы тут же вылетела странница и развернулась у меня под ногами.

Я сделала шаг назад, чтобы не наступить на нее, и поздоровалась на всеобщем сверхъестественном.

– Можете не трудиться, – заметил Гений. – Она глухая.

Развернувшись, странница достала мне до пояса. Выглядела она как такая большущая бумажная куколка с физиономией типа «смайлик», нарисованной чернилами на дискообразной голове.

– Только ничего не говори! – заявила она. – Так… Ты подменыш и хочешь восстановить свое человеческое наследие. Что я могу для тебя подыскать? Хороший любовный роман? Популярная психология? Или что-нибудь посложнее? Квантовая физика? Зигмунд Фрейд?

Гений прожег ее взглядом.

– Странница проводит тебя в Читальный зал и познакомит с КАТНИПом, – сказал он. – До свиданья.

И он отвернулся к своему необъятному столу.