Непристойные предложения - Уильям Тенн (2018)

И все, как я понял, сработало на славу. Получалось, я мог думать, чувствовать и обосновывать суждения по-хебстеровски. Он был неотъемлемой частью меня. Я закончил все за два дня и две ночи, почти не сомкнув глаз.

Мой тогдашний агент сказал, что ему не понравилось ничего из написанного. Он заявил, что это дешевое чтиво, которое приемлемо только для самого низового рынка за полцента или четверть цента за слово. Я не согласился и своевольно отправил рукопись Джону В. Кэмпбеллу-младшему в журнал «Поразительные истории научной фантастики» (Astounding Science Fiction).

Джону повесть понравилась, и он сказал мне, что заплатит по повышенной ставке. Он только попросил внести некоторые незначительные поправки, и это была первая просьба такого рода. Его просьба казалась обоснованной, и я согласился.

Когда он получил готовую рукопись, то все равно остался несколько неудовлетворенным. Он попросил изменить в ней еще кое-что, и я согласился. Затем он пожелал новых правок, которые, как мне показалось, совершенно не помогали сюжету. Я написал ему гневную записку, на которую он ответил одним из своих коронных писем – на семи страницах с одинарным интервалом между строками, где выражал сомнение в моей способности понимать базовые принципы философии жизни, искусства и политики. Я попросил его прислать повесть обратно, а он позвонил мне и сказал, что она нравится ему настолько, что он не может ее так просто отдать и вообще собирается использовать как главную публикацию номера (на моем счету еще не было главных публикаций в «Историях»). Все, что ему было нужно, это еще одна маленькая правка, против которой, он не сомневался, я совершенно не буду возражать.

Я понял, что очень даже возражаю против такой правки, однако мне очень хотелось, чтобы моя повесть стала главной публикацией, а я получил оплату по повышенной ставке. И я еще не дошел до той точки, когда мог без зазрения совести спорить с Джоном Кэмпбеллом, которого считал своим интеллектуальным наставником. Я обратился за помощью к Теду Старджону, который когда-то был моим агентом и которого я до сих пор считаю своим наставником в научной фантастике.

Тед прочитал «Огненную воду», и она ему безумно понравилась. Затем он отправился на длительный и многословный обед с Кэмпбеллом. Когда он вернулся, то пригласил меня на ранний торжественный ужин.

Проблема, как он сказал, заключалась вовсе не в тех переделках, которые требовал Джон. Все дело было в том, что мои пришельцы интеллектуально превосходили человечество во всем, а Джон Кэмпбелл просто не мог с этим согласиться.

Он напомнил мне о том, что случилось, когда я играл в шахматы с Кэмпбеллом. Я легко выиграл у него, потому что он играл лишь изредка, а я, с другой стороны, был завсегдатаем Сквейр-парка в Вашингтоне и шахматного клуба Маршалла. Однажды я даже выиграл у чемпиона по шахматам штата Нью-Йорк (пусть мы и играли в кегли).

Кэмпбелл был очень расстроен моей победой.

– Я просто не могу поверить, что ты настолько лучше меня, – все время повторял он.

Я предпринял попытку утешить его, рассказывая, сколько людей в парке, дворников, таксистов, даже бомжей, играющих на деньги (четвертаки и полтинники), которые мало что смыслили в шахматах, но могли обыграть меня просто потому, что лучше знали о различных шахматных уловках. Он вышел из комнаты, качая головой и страдальчески вздыхая.

– Его вера в собственную интеллектуальную мощь и интеллектуальную мощь человечества является наиважнейшим фактором, – объяснил мне Тед, – тебе нужно найти способ сказать, что пришельцы в «Огненной воде» не настолько чертовски хороши. Они лучше в том, в этом, но не во всем. Они просто-напросто другие.

Я плакал, стенал, рвал на себе волосы.