Непристойные предложения - Уильям Тенн (2018)

Несмотря на раздражение, Альфред пожал плечами. Дела его шли не очень. Он вернулся и сел напротив мадам Дюбарри. Лишь тогда тонкие пальчики отпустили его рукав.

У кабинки возник сердитый бородатый мужчина в белом фартуке.

– Ну? – рявкнул он, подразумевая: «Что будете пить?»

– Мне виски со льдом, – сказала дама Альфреду. – Виски со льдом – напиток моей жизни.

– Два виски со льдом, – сообщил Альфред бармену, который ответил: – Ну! – имея в виду: «Вы заказываете – я приношу. Это ваши похороны».

– Я слышала, ты интересуешься конкурсами. Однажды я выиграла в конкурсе. Теперь я тебе больше нравлюсь?

– В каком конкурсе? – рассеянно поинтересовался Альфред, разглядывая ее. Под маской скрывалось вроде бы миловидное, хоть и костлявое, совершенно обычное лицо. Тупик.

– Меня выбрали Девушкой, С Которой Младшие Кливлендские Водопроводчики Хотели Бы Спаять Стык. Предполагалось, что это будет Девушка, Чей Стык Младшие Водопроводчики Хотели Бы Спаять, но какие-то придурки расшумелись, и судьям пришлось поменять титул. Это было три года назад, но я сохранила диплом. От этого совсем никакого проку?

– Боюсь, что нет. Но все равно, примите мои поздравления. Не каждый может таким, э-э, похвастаться.

Сердитый бородатый мужчина вернулся, шлепнул на стол подставки и водрузил стаканы.

– Ну! – провозгласил он, имея в виду: «Теперь платите. Так мы ведем бизнес». Он взял деньги, хмуро изучил и протопал к осажденной посетителями стойке.

– А какие конкурсы тебя интересуют? Скажи, вдруг я смогу помочь. Я знаю всякие разности про всякие разности.

– Ну, конкурсы, лотереи, ничего конкретного. – Альфред посмотрел на заднюю стену кабинки. Там висела рамка с фотографией, на которой Плеханов пожимал руку Керенскому. Чуть более молодая версия сердитого коренастого бородатого мужчины вытянулась на цыпочках позади Плеханова, чтобы попасть в кадр. Альфред понял, что теряет время, и бесцеремонно опорожнил свой стакан. – Мне пора.

– Так быстро? – расстроенно заворковала она. – Ведь мы только познакомились. И ты мне так понравился.

– Что ты имеешь в виду – понравился? – раздраженно спросил Альфред. – Ведь, по твоим словам, мы только познакомились?

– Но ты мне действительно нравишься. Ты сливки в моем кофе. Ты лучший. У меня от тебя мурашки по коже. Ты вращаешь этот мир. Я без ума от тебя. Ты меня заводишь, большой мальчик. Я просто теряю голову. Я поднимусь на самую высокую гору, переплыву самую глубокую реку. Телом и душой. Розы красны, фиалки сини. Выпей меня глазами. О, Джонни, о-о-о! Ты в моем сердце, а сердце – в моем рукаве.

Она умолкла, чтобы перевести дух.

– Тьфу! – сказал Альфред, чьи глаза едва не вылезли из орбит. Он начал вставать. – Спасибо на добром слове, леди, но…

Тут он снова сел, и его глаза снова полезли на лоб. Как она выражалась, когда хотела, чтобы ее поняли! Как Джейн Доу, как Джонс…

Он установил контакт!

– Значит, вот как я тебе нравлюсь? – спросил он, стремясь выиграть время, чтобы продумать следующий шаг.

– О да! – заверила она. – Я по тебе сохну. Ты мой кумир. Я тебя обожаю. Я молюсь на тебя. Ты мне дорог, близок, симпатичен, приятен…

– Хорошо! – почти крикнул он в отчаянной попытке прервать язык любви. – Хорошо, хорошо, хорошо, хорошо! А теперь я хотел бы отправиться куда-нибудь, где мы сможем обсудить твои чувства ко мне в более интимной обстановке. – Альфред старательно растянул рот в плотоядной ухмылке. – Скажем, ко мне в номер или к тебе в квартиру?

Мадам Дюбарри с энтузиазмом кивнула.

– Ко мне в квартиру. Это ближе всего.