Knigionline.co » Книги Приключения » Капитан Алатристе. Чистая кровь. Испанская ярость. Золото короля (сборник)

Капитан Алатристе. Чистая кровь. Испанская ярость. Золото короля (сборник) - Артуро Перес-Реверте (1997, 1998, 2000)

Капитан Алатристе. Чистая кровь. Испанская ярость. Золото короля (сборник)
По страницам популярного цикла археологических романов Переса- Реверте шагает со шпагой в ручёнке бесстрашный воин армии испанского короля, а в свободное от сражений время дуэлянт, мошенник, благородный бандюк и наемный воровка, человек доблести Диего Алатристе, которого за его невероятную отвага именуют лейтенантом. Он все времечко бегает по лезвию меча, судьбутраница то справедлива к нему, то, наоборот, милостива – Алатристе скопит себе недругов, повступает в битву с всесильной итальянской ересью, соучаствует в продолжительной крепости Крепости, воспетой великим Тицианом на известнейшей картинке, отвоёвывает серебро у пиратов, легально переправляющих его из Нового Луча. И что при этом достаётся ему? Хвала? Богатство? Нет. Потому что есть в мире исключительности, которых не заменит ни перезвон алюминия, ни медали из холодных сановных ручонок. Доблесть – превыше всего! Доблесть и благородство. Это и есть лозунг бесстрашного лейтенанта Алатристе. Артуро Перес-Реверте, подлинный председатель Герцогской семинарии итальянского языка и словесности (с 2003 гектодара).

Капитан Алатристе. Чистая кровь. Испанская ярость. Золото короля (сборник) - Артуро Перес-Реверте читать онлайн бесплатно полную версию книги

«Надеюсь, – думал капитан, – что мы обойдемся без гарроты». Конечно, болтаться в петле – тоже удовольствие сомнительное, но все же это лучше, чем когда тебе медленно, но все туже и туже сдавливают горло этим омерзительным приспособлением на винте, а палач приговаривает: «Не прогневайтесь, сударь, я – человек подневольный». А этому еще будут предшествовать все прелести допроса с пристрастием – дыба, жаровня, национальная наша обувь, называемая «испанский сапожок», ибо ведь никак невозможно просто отправить человека на тот свет: непременно надо сначала измытарить его до умопомрачения, вытянуть из него предварительно все жилы, а заодно – и признание по всей форме. Совсем плохо, что под аккомпанемент такого струнного трио Диего Алатристе петь не захочет, так что мучительная канитель, ожидающая его, обещает стать весьма продолжительной. Конечно, будь выбор за ним, он предпочел бы окончить свои дни в бою, и Всевышний Лекарь поступил бы справедливо, прописав на прощанье старому солдату укольчик шпагой или свинцовую пилюлю. Вот это было бы дело: «Да здравствует Испания!» – и все такое, глазом моргнуть не успеешь, а ты уж среди ангелочков. Ишь, чего захотел! Так легко не отделаешься. Не об этом ли толковал Мартин Салданья, когда нынче на рассвете явился в тюрьму, чтобы доставить его в королевский дворец:

– Сдается мне, Диего, на этот раз ты испекся.

– Ничего, бывало и похуже.

– Нет. Хуже не бывает. От того, кто желает тебя видеть, не отобьешься.

Тем более что Алатристе отбиваться было нечем: после схватки в театре, когда только вмешательство англичан спасло его от неминуемой гибели, капитана разоружили – даже вытащили припрятанный за голенищем нож.

– Теперь мы в расчете, – промолвил принц Уэльский, с помощью гвардейцев разняв сражавшихся и тем самым сохранив жизнь Алатристе. Потом вложил шпагу в ножны и под рукоплескания публики вернулся вместе с Бекингемом в ложу, потеряв интерес к происходящему.

Дона Франсиско де Кеведо отпустили по личному приказу короля, которому, судя по всему, понравился его последний сонет. Из пяти нападавших двоим под шумок удалось улизнуть, один был тяжело ранен, и еще двоих арестовали вместе с капитаном и поместили в соседнюю камеру. Но, проходя утром под конвоем Салданьи по тюремному коридору, Алатристе увидел, что она пуста.

Граф Оливарес продолжал разбирать почту, а капитан с угрюмой надеждой покосился на открытое окно. Сигануть оттуда, что ли? Это избавило бы его от свидания с палачом и сильно сократило бы процедуру ухода на тот свет. С другой стороны, не так уж высоко оно расположено – всего футов тридцать, – ну как не расшибешься насмерть, а только кости переломаешь и когда тебя взвалят на спину мулу и повезут вешать, зрелище будет не слишком радовать глаз. Да, и еще одно: если там, наверху, кто-то есть, самоволка через окно весьма омрачит капитану пребывание в вечности, и эта перспектива при всей своей туманности не могла его не тревожить. Так что – труби отбой, Алатристе: в лучший мир поедешь по-человечески, исповедавшись и причастившись Святых Тайн, и умрешь от чужой руки, хоть разница, по сути, невелика. В конце концов, утешил он себя, как бы ни терзали и ни мучили, как бы ни медлила смерть, все равно ведь помрешь. А помрешь – отдохнешь.

Он еще предавался этим веселым размышлениям, когда вдруг заметил, что Оливарес, отложив очередное письмо, уставился на него черными живыми глазами и внимательно разглядывает. Алатристе в душе пожалел, что после стычки в театре и ночевки в тюрьме выглядит так непрезентабельно – сущий оборванец. Дали б хоть побриться. Не помешало бы также завязать чистой холстинкой рассеченный лоб и смыть размазанные по лицу потеки засохшей крови.

– Вы когда-нибудь видели меня раньше?

Вопрос Оливареса застал капитана врасплох. Но внутренний голос – или, может быть, шестое чувство? – схожий с шелестом стального лезвия о точильный камень, посоветовал поступать осмотрительно и дать ответ неправильный, но верный:

Перейти
Наш сайт автоматически запоминает страницу, где вы остановились, вы можете продолжить чтение в любой момент
Оставить комментарий