Исчезновение - Майкл Грант (2008)

Лане снились горячечные сны, полные картин, от которых перехватывало дыхание, а сердце билось как молот. Она чувствовала, что погружается в тонкую земную кору, тонкую кожицу, вроде оболочки воздушного шарика. Под ней находилось пространство, вихрящееся облаками и языками пламени. А там, далеко внизу ожидало чудовище. Что-то из детства, вроде буки, из-за которого она часто просыпалась в слезах по ночам.

Чудовище было грубо вытесано из живого камня. Хитрый, медлительный зверь с горящими чёрными буркалами. Внутри его билось сердце. Только оно не красное, а зелёное. Вдруг сердце треснуло, словно яйцо, и оттуда вырвался ослепительный жгучий свет.

Лана проснулась от собственного крика и резко села, как всегда, когда ей снился кошмар.

Она села.

Боль была ужасной. Голова гудела, спина разламывалась, а её… Лана уставилась на правую руку и тут же обо всём забыла, даже дышать перестала. Забыла о боли в голове, спине и ноге. Потому что рука не болела.

Рука была прямой. Вновь сделалась ровной, нормальной рукой от локтя и до запястья. Гангренозные пятна пропали, запах смерти исчез. На коже оставалась запёкшаяся кровь, но это была сущая чепуха.

Лана подняла дрожащую правую руку. Рука двигалась. Медленно сжала кулак. Пальцы слушались.

Это было невероятно. Невозможно. Она столкнулась с тем, чего не могло быть.

Однако боль не лжёт. Прежде рука болела, а теперь – нет, если не считать тупого пульсирования.

Лана положила левую ладонь на вывихнутую ногу. Дело оказалось не быстрым, и потребовалось немало времени. Она ослабела от голода и жажды, но упорно продолжала удерживать ладонь на месте. Чудо произошло лишь где-то через час. Лана Арвен Лазар встала.

Два грифа опустились на перевёрнутый пикап.

– Боюсь, птички, вы ждали напрасно, – сказала она им.

Глава 11. 273 часа, 39 минут

СЭМ, КВИНН, ЭДИЛИО и Астрид шли по дороге, а вслед им неслись оскорбления и насмешки.

– Мальчики, с вами всё в порядке? – спросила Астрид.

– Конечно, – отозвался Квинн. – Если не считать здоровенного синяка на спине и того, что мне намяли бока ни за что, ни про что. А так я в полнейшем порядке. Это был классный план, Сэм, чувак. Всё прошло как по маслу. У нас отняли гольф-кар, избили и унизили.

Сэм подавил желание накричать на друга. В конце концов, Квинн был прав. Сэм проголосовал за то, чтобы не останавливаться, и они за это поплатились.

Слова Говарда жалили, точно осы. Как будто этот мелкий червяк содрал с Сэма кожу, показав всему миру, каков он на самом деле. Сэм вовсе не считал себя лучше других, но ведь он действительно не пожелал выйти вперёд. У него имелись на то причины, однако теперь они казались несущественными, по сравнению со стыдом перед друзьями, от которого сгорал Сэм.

– Со мной всё хорошо, не о чем говорить, – ответил Эдилио Астрид. – Боль уже проходит.

– Ну да, ну да, выпендривайся и дальше, Эдилио, – усмехнулся Квинн. – Может, тебе нравится, когда тебя лупят, а мне нет. И теперь, значит, нам надо пешком топать на АЭС, чтобы найти сопляка, который даже не понимает, что потерялся?

Сэм сдержал гнев и сказал, как можно спокойнее:

– Квинн, тебя никто туда идти не заставляет.

– Не заставляет, говоришь? – Квинн схватил его за плечо. – То есть, ты хочешь, чтобы я отвалил?

– Вовсе нет. Ты – мой лучший друг.

– Я – твой единственный друг.

– С этим не поспоришь, – признал Сэм.

– Всё, что я хочу понять, от кого тебе по наследству досталась корона? – спросил Квинн. – Ты ведёшь себя так, словно ты тут главный босс. С чего бы? Почему я должен слушаться твоих приказов?

– Я тебе ничего не приказывал, – сердито сказал Сэм. – Я вообще не хочу никому приказывать. Если бы хотел, стоял бы сейчас на площади и указывал остальным, что им делать. Квинн, если считаешь нужным, бери руководство на себя, – тихо добавил он.