Вечное пламя - Шеннон Мессенджер (2014)

Вышло не особо толково и явно без рифмы, но она все равно дала понять, что пора «Черному лебедю» выходить из своих укрытий.

Кое-что происходит, и мне нужна ваша помощь. Когда и где можно встретиться?

Сандор нахмурился, прочтя написанное, но просто сказал:

– Ждите здесь, – и направился к пещере. – И пока меня не будет – пойте.

Софи рассмеялась:

– Или погоди – ты серьезно?

– Разумеется серьезно. Так я пойму, что с вами все в порядке.

Софи уже была готова начать спорить, что в случае опасности сможет просто закричать, но затем вспомнила сладко пахнущую тряпку, которой похитители закрыли ей рот и нос, чтобы усыпить.

Единственная песня, которая пришла на ум, была банальной ерундой, которой раньше ее мучила сестра: в ней вновь и вновь повторялся единственный куплет о том, что песня никогда не кончалась. К тому времени, как Сандор вернулся, она начала его в десятый раз.

– Эта песня засядет у меня в голове до конца жизни, – проворчал он.

– Ты сам сказал мне петь.

Она улыбнулась, но Сандор не ответил тем же.

– Ты ведь положил ее на заметное место? – спросила она.

– В конце пещеры есть небольшая выбоина на стене, выше линии прилива, но все равно достаточно низко. Если они будут искать, то ни за что не пропустят.

Когда Софи с Сандором вернулись к Хэвенфилду, в доме было темно, а единственный слабый свет шел со второго этажа. Софи подозревала, что догадывается, из какой именно комнаты, и, поднимаясь по винтовой лестнице, приготовилась к худшему.

Шестнадцать лет назад Грейди с Эдалин потеряли единственную дочь в подозрительном пожаре, и с тех пор закрыли комнату, возвращаясь туда лишь в самые тяжелые, самые одинокие дни. Как будто тень нависла над той частью дома, предостерегая всех не подходить.

Но когда Софи вошла в пыльную спальню, то застала Эдалин в разгаре обсуждения чего-то с двумя гномами, которые жили в роще домов-деревьев на территории поместья. На Эдалин было надето простое бирюзовое платье цвета ее глаз – которые не были ни красными, ни опухшими, – а когда она заметила Софи, то расплылась в улыбке.

– А я-то думала, когда ты придешь домой, – сказала Эдалин, но улыбка ее погасла, едва она пригляделась к одежде Софи. – Мне стоит знать, почему ты мокрая?

– Ничего опасного, – заверила Софи, но, пройдя по комнате, чтобы осмотреть стоящие на полу ящики, все равно пожалела, что туфли не могут хлюпать тише. – Что происходит?

– А, мы просто пытались решить, что делать с комнатой, когда ее освободят. Я подумывала об оранжерее, потому что Джоли всегда любила сады. Но Герда считает, что свет не подходит.

Гномка в спецовке землистого цвета улыбнулась Софи, демонстрируя ярко-зеленые зубы.

– Все можно сделать, если вы действительно этого хотите, – сказала она Эдалин сухим, хриплым голосом, – но не все будет здесь расти.

Гномы были искусными садоводами, скорее всего, потому что и сами были похожи на растения. Они питались солнечным светом и почти не нуждались во сне и именно поэтому решили жить с эльфами. В обмен на защиту они отдавали им ненужные продукты собственного производства, а время свое проводили, помогая эльфам с делами.

– Вы серьезно решили от всего избавиться? – спросила Софи.

Один раз Эдалин уже упоминала свой план, но Софи не ожидала, что она действительно воплотит его в жизнь. Комната Джоли была храмом, который не менялся с момента ее смерти даже в мелочах вроде закладок в пыльных книгах и баночек блеска для губ на столике.

– Пришла пора, – тихо произнесла Эдалин. Она провела рукой по кружевному постельному белью, а потом отошла на пару шагов.

– Мы сегодня разберемся с вещами, – сказал ей другой гном, на котором был надет комбинезон, будто бы сплетенный из травы. – Куда ставить ящики, когда закончим?

– В мой кабинет. Если найдете место.