— Но что если ты проиграешь? — спросил отец. — Доля в нашей лодке — это все, что у меня есть на приданое для Оноры. И тебе от этого никакого проку.

— Я намерен выиграть скачки.

— Мистер Линч мог бы спонсировать тебя, Майкл, — сказала мама. — Мы попросим его об этом.

Мисс Линч проявила подозрительное понимание к моим внезапно изменившимся планам. Я уж подумала, что на самом деле ее отец и не хотел платить за меня монастырю. Наш с ней разговор на пороге Барна-хауса длился каких-то пару минут, после чего она спокойно отпустила меня. А теперь мама предлагала устроить Майклу личную встречу с мистером Линчем. В конце концов она все поняла.

— Да, пожалуйста, мама, — подхватила я.

Майкл взглянул на отца.

— Я никогда бы не попросил руки вашей дочери, если бы мне было нечего ей предложить, сэр.

— У тебя есть что предложить, — начала было я.

— Whist, Онора, цыц. Майкл сам знает, как должен вести себя порядочный мужчина, — осадил меня отец, а потом, обращаясь к Майклу, добавил: — Если ты не сможешь обеспечить Онору, я буду искать ей мужа в другом месте.

— Но папа!

— Согласен, — сказал Майкл.

Зато я была не согласна.

* * *

— Какой славный ковер, правда? — сказала мама, пока мы с ней, Майклом и Майрой ожидали в небольшой приемной возле кухни, где мистер Линч вел свои дела. — Здесь он встречается со своим агентом, а также с торговцами из города, — пояснила она для Майкла.

На письменном столе темного дерева стопками лежали какие-то бумаги. На полке выстроились в длинный ряд гроссбухи в кожаных переплетах. Арендные реестры с перечнем сотен имен арендаторов, с указанием уплаченной ренты и задолженности напротив каждого. Именно здесь мистер Линч обычно сидит, листая эти страницы и раздавая распоряжения своему агенту. «Вот этому дать еще несколько месяцев сроку, а этого и этого вышвырнуть. Пошли за судебным приставом для официального уведомления об этом и приведи гуртовщиков на распродажу всего скота». Потом он медленно закрывает бухгалтерскую книгу. И откладывает ее в сторону.

Как лендлорды Линчи были лучше многих других, но я хорошо помню, как они выгоняли со своей земли семью Мэри Дойл, фермерской дочери из нашего класса. Мисс Линч объяснила Мэри, что оставлять на участке тех, кто не платит ренту, было бы несправедливо по отношению к тем, кто упорно трудится, чтобы эту ренту выплачивать. «У лендлордов тоже есть долги», — добавила она. Мэри Дойл все время молчала, потупившись. Больше мы ее не видели.

— Этот ковер привезли из страны турков, — тем временем продолжала мама. — Его прислал кто-то из родственников Линчей во Франции.

— На самом деле его, наверное, привез контрабандой кто-то из родственников Кили в Коннемаре, — фыркнула Майра.

— Прошу тебя, не веди себя при мисс Линч так нахально, — сказала я Майре.

— Ей все равно. Это ее немного повеселит. Я ей нравлюсь. Она ведь моя крестная, в конце концов, — ответила Майра.

— Только потому, что ты родилась первой. И я не понимаю…

— Девочки, умоляю вас, — прервала нас мама. — Молли Кунихан может услышать.

— Это экономка, — объяснила я Майклу.

Майкл оставил Чемпионку с Деннисом и Джозефом, поручив им найти для нее свежую воду и немного травы.

— Скоро ей понадобится хорошее пастбище, — сказал он им.

Вошла мисс Линч и поздоровалась с нами. Ее каштановые волосы, как всегда, были зачесаны назад, а губы на гладком округлом лице плотно сжаты. Они с мамой были ровесницами, но мама, хотя тяжелый физический труд и оставил на ней свой отпечаток, все равно была намного привлекательнее ее — чего только стоили мамины волнистые белокурые волосы и голубые глаза.

— Мисс Линч, разрешите мне представить вам Майкла Келли, — сказала мама.

— Доброе утро, — ответила мисс Линч.