Залив Голуэй - Мэри Пэт Келли (2009)

Да, я действительно буду скучать по Патрику Келли, но мне не понравилось, как Майра при этих словах покачивала головой с понимающей полуулыбкой на лице.

— Ты влюблена в Патрика Келли.

— Майра, это не так.

— Оставь, Онора. Я бы сказала, что он тоже сохнет по тебе, хотя и тщательно это скрывает. Держу пари, у него где-то есть женщина.

— Нет.

— Но почему? Привлекательный мужчина — особенно теперь, когда следит за собой. И почему это тебя так расстраивают мои предположения? — Она взяла бутылку и подлила виски в оба наших бокала. — Расскажи мне. Немного виски поможет тебе. В лечебных целях.

Я сделала затяжной глоток. И слова полились из меня рекой: о том, что я считала себя очень виноватой, осознав, что я испытываю к Патрику определенные чувства; что это предательство по отношению к Майклу; что в любом случае такая связь запрещена.

— Запрещена? Кто это сказал?

— Церковь. Существует запрет: вдова не может выйти замуж за брата своего мужа. Конечно, в принципе можно получить специальное разрешение от епископа, но все же…

— Запрет? Специальное разрешение? И чего они стоят у нас дома? Чья это вообще церковь? Я тебе так скажу: у каждой женщины с вашего Святого Часа здравого смысла не меньше, чем у любого епископа. Спроси у них об этих запретах и препятствиях к браку, и они тебе ответят: Патрику Келли нужна жена, которой у него нет, а тебе нужен муж, которого нет у тебя. Так в чем дело? Почему нет?

— У меня был муж. Самый лучший мужчина на свете.

— Который умер шестнадцать лет назад, — горько ухмыльнулась Майра. — Онора, ты положила свое сердце в могилу вместе с Майклом, но разве не ради себя самой ты ныне зажигаешь свечи в церкви? За Онору, хорошую мать; за Онору, верную вдову; за Онору, благочестивую женщину. Да Майклу было бы стыдно за тебя!

— Ты не понимаешь, — вздохнула я.

— Все я понимаю. Ты изводишь себя такими мыслями, мучаешь себя. А может быть, Патрик — это как раз твое mearbhall… только приглядись.

— Какой в этом толк, Майра? Мне сорок один год. А Патрику — пятьдесят три.

— Да, а мне сорок три, и при этом я прекрасно себя чувствую, — ответила Майра. — У вас впереди долгие и долгие годы. — Она вдруг замолчала. — Все, к черту. Прячься дальше. Мне-то какое дело? Однажды я тебя уже спасла. И не собираюсь делать этого снова. Ты всегда говоришь, что мы, ирландцы, спасли себя, спасли друг друга. Так вот теперь спасай себя сама. Спаси Патрика Келли. По крайней мере, расскажи ему о своих чувствах. В отеле «Тремон-Хаус» есть один очаровательный номер…

— Майра! Я не пересплю с мужчиной, если он мне не муж.

— А я никогда не сплю с мужчиной, если он чужой муж. Ты трусиха, Онора. А как же Маэва и законы брегонов? Патрик Келли возвращается на войну. Он может погибнуть там, может исчезнуть, уехав обратно в Ирландию. Уйдет и так никогда и не узнает…

— Ладно, ладно. Возможно, поговорить с ним действительно будет правильно.

— Славное долгое прощание, а там кто знает? В общем, когда Патрик вернется от Маккены, я пришлю его к тебе.

* * *

Полночь давно миновала и уже близился рассвет, когда вернулись Стивен, Джеймси и Майкл. Они пели «Ура, ирландские парни» заметно вразнобой. Впрочем, точно так же — вразнобой — текли и мои мысли, после того как я несколько часов пыталась подобрать слова для предстоящего разговора. Патрик должен был появиться у моих дверей с минуты на минуту.

— Укладывайтесь, мальчики. Поспите хоть немного.

Но Джеймси рухнул в кресло Патрика.

— Уже поздно, Джеймси, — сказала я.

— Мы просто хотели устроить дяде Патрику хорошие проводы, — ответил он.

— Проводы?

— Он ушел, мама, — кивнул Джеймси.

— Ушел с парнем по имени Джеймс Стивенс, — уточнил Майкл.