Залив Голуэй - Мэри Пэт Келли (2009)

Но как я могла? Бросить моих детей? Майка? Майру? Бриджпорт? Это было невозможно. Я окончательно осела на этом месте, стала бабушкой. Я начала было объяснять все это Патрику, но тут во мне проснулась юная Онора. Я буду всего в двух днях пути отсюда. Мои сыновья — уже мужчины. Даже Майкл в свои семнадцать считает себя совершенно взрослым. И планирует помолвку с Мэри Энн Чемберс — девушкой, за которой ухаживает. Все они живут своей жизнью. Конечно, они будут удивлены, что их мать ринулась в такую авантюру! Если сейчас я скажу Патрику Келли «нет», он из гордости больше никогда не вернется. Он был прав. Мы зашли слишком далеко. Он больше не может оставаться дядей-холостяком, приезжающим к нам на праздники. Этого ли я хотела на самом деле? Я и сама еще толком не знала, что отвечу ему, пока не начала говорить.

— Поеду, — сказала я.

Тогда Патрик Келли наконец поцеловал меня по-настоящему.

* * *

Патрик уехал тем же вечером. Он попросил меня ничего не рассказывать семье до его возвращения. Сначала он хотел переговорить с Пэдди.

— Попросишь у него моей руки? — тогда спросила я.

Но на самом деле Патрик лишь хотел заверить Пэдди, что это не означает неуважение по отношению к его отцу, — чисто мужской разговор. Я согласилась и никому ничего не сказала.

Я перестала конфликтовать с Джеймси и Дэниелом по поводу их возможного отъезда. Майра была в замешательстве даже после того, как я объяснила ей, что настоящей войны там не будет.

— Их там примут с радостью, — заверила я.

В последний день мая почти две тысячи ирландцев из Чикаго отправились на север. Майкл и Стивен с ними не пошли. Они получили от полковника Келли письмо с приказом оставаться дома и винили в этом меня.

Проблемы начались у фениев еще до того, как они покинули город. Три железнодорожные компании отказались везти их: выбраться из Чикаго им удалось лишь после того, как они сняли свои зеленые мундиры и прикинулись обычными рабочими.

Поначалу казалось, что все будет именно так, как говорил мне Патрик Келли. Фенианские войска взяли Форт-Эри, нанесли поражение собственному полку королевы — лучшему из всего ополчения. Все мы — мужчины и женщины — праздновали это событие у Маккены. Наши парни планировали выехать в Канаду немедленно, чтобы присоединиться к фениям и находиться там во время победы.

Но армия генерала Суини и полковника Келли, которой в Канаде отводилась ведущая роль, так и не пересекла границы. В полночь 6 июня генерал Суини был арестован — и не англичанами, а своим соратником по армии Союза, генералом Джорджем Мидом. Большинству из семи тысяч фенианских солдат было разрешено разойтись, однако во время эвакуации один из американских офицеров пропустил английские войска через границу, чтобы преследовать фениев уже на территории США, и просто наблюдал, как британцы рубили саблями безоружных людей. Сотню захватили в плен и удерживали канадцы. Федеральные власти арестовали фенианских лидеров в Сент-Луисе, Буффало, Кливленде, Чикаго и Нью-Йорке. Такая вот поддержка со стороны правительства США.

Джеймси приехал домой один. Дэниел отправился на Запад, в Монтану, потому что генерал Томас Мигер, герой «Молодой Ирландии», который водил в бой Ирландскую Бригаду во время Гражданской войны, был на тот момент действующим губернатором этого штата. Дэниел вступил в кавалерию США.

— Ему нравится быть солдатом, — пояснил мне Джеймси. — А Монтана находится на канадской границе. Они могут попробовать еще раз.

Что произошло с Патриком, Джеймси не знал. С его послужным списком у него было мало шансов в случае попадания в плен. Канадцы грозились повесить своих узников-фениев без суда и следствия. По словам Джеймси, планировался рейд по спасению этих людей.

— Я туда больше не поеду, — сказал он. — Я снимаю с себя это бремя, мама. Пока я был в Новом Орлеане, Кристоф научил меня одной песенке, и ее слова запали мне в душу.

И Джеймси тихо запел: