Зеркальный вор - Мартин Сэй (2016)

– …все равно что использовать телефонный справочник только для сушки гербария. Или использовать англо-латинский словарь для перевода с латыни на английский.

– Секунду. Повтори-ка еще раз.

– Ладно, забудь. Неудачный пример. Здесь больше подходит сравнение с четырехкратным видением Уильяма Блейка. «Храни нас, Бог, от виденья единого и Ньютонова сна!» Улавливаешь?

– Я в этом ни черта не смыслю, – говорит Кёртис.

– О’кей. А ты что-нибудь смыслишь в таких вещах, как сфирот или гематрия?

Кёртис отвечает ей непонимающим взглядом.

– А как насчет каббалы?

– Только то, что слышал об этом от Мадонны. Меня мало трогают подобные вещи.

Вероника корчит гримасу и отхлебывает из бокала.

– Это какое-то еврейское учение, да? – спрашивает Кёртис. – Мистика всякая?

– Изначально еврейское. И главным образом еврейское. Хотя гои активно подключаются к этому делу по меньшей мере с пятнадцатого века. И прежде всего мистическое, верно, но в то же время это и система практической магии. Вот что особенно интересовало Стэнли.

– Говоря о практической магии, ты ведь не имеешь в виду Зигфрида и Роя?

– Нет, конечно же. Я говорю о практике использования талисманов, формул и заклинаний для вызова ангельских и демонических существ, чтобы они исполняли твои желания.

Кёртис растерянно моргает.

– Похоже, ты надо мной прикалываешься, – говорит он.

– И вовсе не прикалываюсь. По-твоему, Стэнли тоже приколист? Вопрос на хренову кучу баксов.

Кёртис не знает, что на это сказать. Он ставит на столик свой бокал. Потом берет в руки книгу – карманного формата, в мягкой обложке, с прошитым корешком. На ощупь сильно истертая обложка напоминает тонкую кожу или старую долларовую купюру. При первом же прикосновении к ней Кёртис каким-то образом понимает, что эта книга ранее принадлежала Стэнли. Она оказывается более плотной и увесистой, чем можно было ожидать по ее виду. Кёртис на секунду слегка ослабляет хватку и чувствует, как книга соскальзывает вниз между пальцами.

– Уолтер обеспокоен, – говорит Кёртис. – Он думает, что Стэнли тронулся умом. А ты утверждаешь, что он на старости лет ударился в религию?

– Многие люди в старости обращаются к религии и начинают посещать церковь, вместо того чтобы делать ставки в казино. Но со Стэнли все обстоит намного сложнее.

Вероника не отрывает взгляда от книги в руках Кёртиса. Возможно, ей это не нравится, но вместе с книгой он завладел и ее вниманием.

– Может быть, Уолтер и прав, – говорит она. – Может, Стэнли следует посадить под замок. Пусть себе играет в криббедж в каком-нибудь тихом уютном месте. Может, для него это будет самым лучшим исходом.

– И с каких пор он увлекся всем этим: магией, каббалистикой?

Вероника слабо улыбается:

– Вообще-то, слово «увлекся» применительно к Стэнли здесь не вполне уместно. Вот я этим действительно увлекаюсь. И я воспользовалась своими знаниями, чтобы лучше узнать Стэнли. Собственно, на этой почве мы с ним и сошлись. Он часто играл за моим столом, когда я работала крупье в «Рио». Однажды мы с ним разговорились. И тогда выяснилось, что его очень интересует развитие традиций герметической и каббалистической магии в философии Нового времени, уже после Пико. А я хотела знать, как с помощью игорной индустрии быстрее погасить мои студенческие кредиты. Так что мы оказались полезны друг другу и с той самой поры сделались друзьями – прямо не разлей вода. Однако Стэнли никогда не зацикливался на теоретических деталях. Он не намерен создавать свою систему или применять кем-то созданную. Плевать он хотел на гематрию как таковую. Его интересует только результат, чего можно добиться с ее помощью.

– И чего можно добиться с такой помощью?