Добыча стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл (2001)

Вооружение, правда, сняли, боеприпасы унесли, зато на палубах разложили связки горючих материалов, запальные шнуры от которых вели к полубаку. Датчан на корабле не осталось, но после полудня, когда половина британцев прилегли поспать, с верхней палубы долетели шаги. Люди схватились за оружие; Чейз приложил палец к губам.

Шаги прозвучали ниже. Похоже, пришли двое. Может быть, проверить сохранность запалов. Или провести какие-то ремонтные работы. Долго гадать не пришлось: женский голос затянул веселую песню, а чуть погодя другие звуки явили истинную цель проникшей на борт парочки.

– Если они и дерутся так же, как…– начал мичман, но Чейз не дал ему договорить.

Парочка в конце концов удалилась, и моряки спокойно перекусили свиным пудингом.

– Пудинги мне присылает Флоренс,– сообщил Чейз.– И эти сделаны из наших собственных свиней. Объедение, да? – Он отрезал жирный бледно-розовый пласт и посмотрел на Шарпа.– Что будете делать, Ричард?

– Мне нужно найти одного человека.

«И повидаться с одной женщиной»,– мысленно добавил лейтенант. Шарпу не терпелось отправиться на Ульфедт’с Пладс уже днем, но он все же заставил себя дождаться сумерек.

Чейз ненадолго задумался.

– А почему бы не подождать, пока город капитулирует?

– Потому что тогда он скроется, и мне будет труднее его найти. За меня можете не беспокоиться, сэр. Я буду в безопасности.

«Особенно если начнется бомбардировка»,– мысленно добавил стрелок.

– В безопасности? – улыбнулся Чейз.

– Когда на город начнут падать снаряды, сэр, вы можете провести по центральной улице роту голых гвардейцев, и никто ничего не заметит.

– Когда начнут падать снаряды. Но, может, они и не начнут падать, а? Может, датчане услышат голос рассудка и капитулируют?

– Очень на это надеюсь,– ничуть не лукавя, сказал Шарп, хотя и сильно сомневался, что дело закончится миром. Датчане народ упрямый, а в данном случае была затронута их гордость. К тому же многие просто не верили, что британцы применят мортиры и гаубицы.

После полудня выглянуло солнце. Оно высушило промокшие под дождем улицы, прошлось по зеленым крышам и высветило повисшие над городом прозрачные облачка дыма от датских орудий. Орудия эти громыхали весь день, отбивая фашины у британских батарей. Большие корабельные пушки, для которых не нашлось подходящих амбразур, разместили открыто, прямо на стене парапета, и британские офицеры, развернув подзорные трубы, с жадностью рассматривали эти мишени. Уничтожить открыто установленные пушки обычно не составляло большого труда.

Британские мортиры уже стояли на местах. Оставалось только принять решение и отдать приказ.

Опускающееся солнце оставляло после себя пламенеющее небо. Последние его лучи упали на флаг с белым крестом, свисавший с самого высокого из городских мачтовых кранов. Флаг полыхнул алым, и уже в следующее мгновение его поглотила тень. Ушел еще один день. Датские орудия умолкли, и ветерок медленно потянул дымовые облачка за собой на запад. В церкви Спасителя с красивой внешней винтовой лестницей молящиеся призвали Господа пощадить город и наделить мудростью генерала Пеймана. Сам Пейман, не догадываясь о возносимых за него молитвах, сидел в этот час за ужином из сардин. Три малыша, появившихся в тот день на свет в родильном доме между Бредгаде и Амалиенгаде, спали. У одной из матерей начался жар, и ее закутали во фланелевые простыни и напоили микстурой из бренди и пороха. Куда больше бренди и аквавита проследовало в горло посетителей таверн, большинство которых составляли свободные от службы солдаты и матросы. На уличных перекрестках замерли в ожидании семь пожарных повозок, представлявших собой огромные металлические баки с чудовищными двухкоромысловыми насосами. Еще одна служба прошла в церкви Холмана, где по традиции собирались моряки.