Бездушные - Нил Шустерман (2013)

Это просто отдельные картинки, ничем, в общем, не связанные между собой; у этих воспоминаний нет какой-то особой ценности; они случайны, как случайны наши сны, только немного более близки к реальным событиям прошлого.

Драка в столовой

Рисе семь лет, и она дерётся с другой девочкой, обвинившей её в краже одежды. Повод просто нелепый, потому что абсолютно все в государственных детских домах носят одну и ту же практичную униформу. Риса ещё слишком мала, чтобы понять – речь не об одежде, а о власти. О социальном статусе. Противница Рисы старше, крупнее и злее; но когда она прижимает Рису к полу, та тычет пальцами ей в глаза, изворачивается и, оказавшись сверху, плюёт старшей девчонке в лицо – то есть делает как раз то, что собиралась сделать противница. Учителя растаскивают их. Девчонка вопит, что драку затеяла Риса, что она, мол, применяет грязные приёмчики. Да только взрослым наплевать, кто начал первым, главное – что всё кончилось; к тому же, по их мнению, любые схватки между обитателями сиротских приютов всегда грязные. Однако дети считают иначе. Для них самое важное – что Риса победила;

после этого мало кто отваживается драться с ней. Её же сопернице отныне никто не даёт спуску.

Музыкальная комната

Рисе двенадцать, она играет на пианино в маленькой звукоизолированной студии в Государственном детском доме № 23 штата Огайо. Пианино расстроенное, но девочка к этому привыкла. Она исполняет старинную пьесу без единой помарки. Публика – сплошные лица без туловищ – слушает равнодушно и безучастно, несмотря на всю страсть, которую Риса вкладывает в игру. В тот раз всё прошло гладко. Зато на важнейшем, решающем концерте четыре года спустя, Риса ошибается…

Автобус по дороге в заготовительный лагерь

Администрация приюта нашла простой и оптимальный, на их взгляд, способ уменьшить бюджетные расходы – отправить каждого десятого призреваемого на разборку. Назвали это «вынужденным сокращением». Несколько фальшивых нот, допущенных Рисой на концерте, решают её судьбу – она среди этих 10 процентов. В автобусе по дороге в лагерь рядом с ней сидит невзрачный мальчик по имени Самсон Уорд. Странноватое имя для щуплого парнишки; но поскольку согласно закону все сироты на государственном попечении носят фамилию Уорд14, личное имя, как правило, если и не совсем уникально, то, во всяком случае, своеобразно и зачастую носит ироничный характер – потому что даётся не любящими родителями, а бюрократами. Циниками, считающими, что наделить болезненного, родившегося до срока мальчика именем Самсон – это ах как остроумно.

– Лучше пусть какая-то часть меня достигнет величия, чем я останусь целым, но бесполезным, – говорит Самсон. Это воспоминание с подоплёкой. Самсон, как выяснилось значительно позже, был тайно влюблён в Рису, что и проявилось впоследствии в личности Камю Компри. Каму досталась часть мозга Самсона, содержащая его математический талант, а в нагрузку – фантазии о недоступных девочках. Да, Самсон был способным математиком, но не гениальным, и этого оказалось достаточно, чтобы угодить в злополучные 10 процентов.

Глядя на звёзды

Риса с Камом лежат на травянистом пригорке на одном из Гавайских островов, ранее служившем колонией для прокажённых. Кам называет ей имена звёзд и созвездий, и в его речи внезапно прорезается новоанглийский акцент, поскольку юноша задействует часть мозга человека, знавшего всё о звёздах. Кам любит её, Рису. Поначалу она его презирала. Потом примирилась с его существованием. А затем оценила ту личность, в которую он вырос, тот дух, что сумел подняться над собственной разрозненностью и стал больше, чем просто сумма своих частей. Однако девушка чётко осознаёт: она никогда не будет чувствовать к нему то же, что он чувствует к ней. Это попросту невозможно, потому что она по-прежнему безгранично любит Коннора.

Коннор