Тайны Торнвуда - Анна Ромеро (2013)

Я приняла душ, переоделась и пошла в кухню. С момента обнаружения в четверг письма Айлиш я не провела ни одной спокойной ночи. Дело, вероятно, усугублялось и тем, что каждую ночь я спала, свернувшись калачиком, на кровати Сэмюэла. Мне до некоторой степени казалось извращением искать утешения в личном пространстве мужчины, которого обвиняли в убийстве. И тем не менее, как я ни пыталась держаться подальше от его комнаты, у меня не получалось.

Нагрузив поднос завтраком, я отправилась на поиски Бронвен. Занятия в школе начинались сегодня, и у меня закрадывалось подозрение, что я нервничаю больше дочери. Я не стала сообщать ей о Сэмюэле, не желая перегружать ее перед ответственным днем, и конечно, теперь переживала, что слишком с этим затянула.

Спустившись вниз, я прошла по дорожке глубже в сад. Воздух был теплый, кирпичи под ногами – прохладными и влажными. Гроза, разразившаяся прошлой ночью, оставила после себя ослепительно-голубое небо, усеянное пенистыми облаками цвета простокваши, а лужайка сверкала тысячами паутинок, покрытых капельками росы.

Было рано, еще не пробило семь. В Мельбурне мы еще лежали бы под одеялом, прячась от затянувшегося холода, потом, опаздывая, бежали бы к школьному автобусу. Но в Квинсленде в это время года рассвет наступает быстро и утра слишком великолепны, чтобы тратить их попусту.

Я нашла Бронвен на скамейке под палисандром, которую она назначила своим тайным убежищем. Сидела она, сгорбившись над помятой жестяной коробкой из-под печенья, отколупывая крышку. Лица не было видно за светлым занавесом волос.

Поставив поднос, я поправила кружку с дымящимся шоколадным напитком.

– Значит, ты готова к первому дню в школе?

– Да.

– Сумку собрала?

– Да.

– Милая, мне нужно кое-что тебе сказать.

Она не подняла головы.

– Конечно.

– Это насчет деда твоего отца… старика, который был хозяином этого дома. Он… В общем, люди говорят, что много лет назад он сделал кое-что плохое.

Это ее проняло. Он уставилась на меня широко открытыми глазами.

– Что?

– Полагают, что он убил человека.

У Бронвен засверкали глаза.

– Ничего себе. Он был беглым преступником и скрывался в буше? Мы проходили про них в школе. Как клево, что у меня такой родственник!

– Он не был беглым преступником.

У нее вытянулось лицо.

– О-о-о!

– Думают, что он убил твою прабабку. Я этому не верю. Разумеется, это было так давно, задолго до рождения твоего отца.

– Ты хочешь сказать, древняя история?

Я замешкалась, подыскивая слова:

– Ну я просто хочу, чтобы ты была готова, если вдруг в школе кто-то что-то скажет. Ты же знаешь, дети иногда могут быть жестокими.

Дочь пожала плечами и снова склонилась над жестянкой из-под печенья.

– Скорее уж мне будут завидовать из-за такого дома, мам. В любом случае, – добавила она, поддевая крышку ногтями, – смотри, что я нашла сегодня утром.

Я моргнула, в несчетный раз напоминая себе, что поколение Бронвен опережает остальных людей планеты на световые годы. Пришлось засунуть свой разговор о дедушке Тони в раздел слишком скучного и изобразить интерес к жестянке.

– Красивая, правда, мам? На крышке маленькая деревня в снегу, как на открытках, которые папа присылал нам из-за границы.

Жестяная коробка была прямоугольной, в пятнышках ржавчины, местами помятая, но в общем целая. На крышке – зимний пейзаж: снежные хлопья, горы, крохотная альпийская деревушка.

– Где ты ее нашла?

– Ой, да там, повыше на холме, есть такое большое дерево. У него полый ствол – так клево. Оно все покрыто хитиновыми оболочками личинок цикад – сплошняком, они там везде. Я набрала целый пакет, заодно, пока спускалась вниз.

– Ты забиралась на дерево? – неодобрительно спросила я.