Тайны Торнвуда - Анна Ромеро (2013)

Мысли беспокойно метались в попытке разобраться в причине крайне неудачного визита к Миллеру. Но с какой стороны я ни смотрела, весь эпизод оставался загадкой. Мужчина у цистерны с водой, его грудь, покрытая розовой пеной – кровью, я была уверена. Но чьей кровью? Хоба? Объясняет ли это красные пятна на его потрепанной фланелевой рубашке? Они что – подрались? А как же хныканье, которое я слышала, стоя на веранде? Без сомнения, так плачет человек, испытывающий ужасную боль.

И Хоб… Ничего похожего на описание Кори. Никакой болтовни по-соседски, оказанный мне прием был решительно недружелюбным. Я вспомнила нашу первую встречу и то, как он вроде бы встревожился при моем вопросе, как проехать к Торнвуду. И опять спросила себя, не перешла ли каким-то образом его неприязнь к Сэмюэлу Риордану на меня просто потому, что я живу в доме Сэмюэла.

Придется забыть о планах порасспрашивать Хоба. Принимая во внимание его сегодняшнее поведение, полагаю, он будет не в восторге от моего замысла добыть у него информацию о Сэмюэле. А значит, придется проводить собственное расследование.

Но с чего начать?

Я уже обыскала дом вскоре после переезда. Сэмюэл ничего не выбрасывал, очаровательные старые секретеры и буфеты были набиты всяким хламом из прошлого. В них хранились обувные коробки, полные доисторических описей, погашенных банковских облигаций, квитанций за выполненные по дому и участку работы, писем из различных медицинских комиссий; жестяные коробки с потускневшими монетами и пряжками от ремней; деревянные коробки, набитые пожелтевшими воротничками мужских сорочек, шнурками для обуви, катушками хлопчатобумажных ниток, разрозненными пуговицами. Обширная коллекция старья, но ничего проливающего хоть какой-то свет на возможные мотивы убийства.

Я пошла в дальнюю спальню.

Толстые шторы не пропускали в комнату интенсивный солнечный свет, погрузив ее в полумрак и собрав по углам тени. Здесь царило ощущение глубокого покоя, вызывавшего у меня чувство – как частенько бывало со мной в этом доме, – будто я стою на пороге давнего времени. Прошлое словно сочилось из пятен на стенах, проникало сквозь доски пола и шептало из трещины в двери гардероба. Время волнами текло вспять, лениво и, однако же, с такой неотвратимой весомостью, что я невольно в нем тонула.

Стоило прищуриться, и я разглядела бы замешкавшегося у окна Сэмюэла, элегантно одетого – в черных брюках и пиджаке, в белой льняной сорочке. Перед моим мысленным взором он предстал не молодым мужчиной из розовой беседки, а человеком среднего возраста, похудевшим, с более длинными, с проседью, волосами, на лице прибавилось морщин, следов печали. Он наклонил голову, шевелил губами, читая маленькую книгу и поворачивая ее к окошку, чтобы лучше видеть. Через какое-то время он похлопал себя по карману и извлек маленький предмет, который положил между страницами книжки с золотым обрезом…

Я вздрогнула от пронзительного звонка. Резко обернулась, сердце колотилось. Телефон.

Пробежав по коридору до кухни, я схватила трубку и ответила. Мой голос звучал глухо, издали. Эхом другого времени. Женщина на том конце линии представилась координатором агентства, занимающегося проведением торжественных мероприятий, и поинтересовалась, не могу ли я поснимать завтра на свадьбе. Их штатный фотограф сломал ногу, и им срочно требуется кто-то взамен.

– Да, – сказала я, делая пометки на обороте какого-то конверта. – Да, да… Тогда до встречи.

Повесив трубку, я целую вечность стояла, вытаращив глаза. Но видела не конверт, исписанный неразборчивыми каракулями, а пыльную маленькую Библию, которая десятилетия пролежала нетронутой на туалетном столике розового дерева, принадлежавшем Сэмюэлу.