Тайны Торнвуда - Анна Ромеро (2013)

– На этих холмах множество чудес, Одри. Я бы даже сказал, что это волшебная часть мира. Молодым парнем я, бывало, на мили углублялся в национальные парки. Иногда мы с Герни на несколько недель разбивали там лагерь. Я был одержим желанием представить, как это выглядело миллионы лет назад, когда эти холмы были по-настоящему живыми. – Хоб сделал глубокий вдох, его ноздри затрепетали. – Вы знаете, что Мэгпай-Крик расположен как раз в центре древнего вулкана?

– Да.

Ему было приятно это услышать.

– То были бурные денечки, воздух кипел, и все эти чудища с грохотом топали по окрестностям. Конечно, – его целый глаз засверкал, – к тому времени, когда на эту планету прибыл я, здешние края превратились в пастбища для молочного скота. Первые фермеры вырубили все леса – прекрасные розовые деревья, красные кедры и акацию. Теперь здесь только трава, проволочные заборы и сонный скот. Бедный старый тираннозавр давно исчез.

Его скрипучий смех был заразителен. Я невольно улыбнулась в ответ:

– Хотя он до сих пор здесь присутствует, не так ли? Вулкан, я имею в виду.

Хоб посмотрел на холмы. Некоторое время мы молча разглядывали горы в отдалении – выгоревше-коричневые и голые, первобытно прекрасные.

– Это место пленяет тебя, – продолжал он почти про себя. – Захватывает целиком, проникает в твою кровь. Я в свое время общался с чернокожими стариками, которые жили наверху, на Перевале. Они верили, что эта земля – что-то вроде матери-духа, которая их рождает, а когда они умирают, она заглатывает их назад. Они считали себя хранителями земли, деревьев, птиц и дикой природы… Священными хранителями земли. Поэтому они так хорошо чувствовали это место. Когда вы селитесь на подобной земле, вы понимаете, что они имели в виду.

Солнце забиралось на небо. Я ощущала, что кожа у меня начинает краснеть. Сказывалась и беспокойная ночь. Навалилась усталость, захотелось прикрыть глаза от резкого света. Тишина окутывала, успокаивала меня. Утратив желание выведывать тайны Хоба, я вдруг захотела раскрыть свои.

– Я никогда не чувствовала принадлежности к какому-то месту, пока не приехала сюда, – призналась я. – Едва увидев поместье, я осознала это. Дом и сад, холмы позади и вид на долину с парадного крыльца – все каким-то образом сложилось. Словно после долгого путешествия ты прибыл к месту назначения.

– Да, – слабо отозвался Хоб. – Именно так.

Не было ни ветерка. Птицы перестали щебетать, только гудела одинокая пчела, да шепталась чуть колеблемая сухая трава. Все остальное было тихо. Время перестало течь, мгновение остановилось. Затем с ветвей соседнего эвкалипта снялась стайка ворон и с угрюмым карканьем поднялась в небо… Чары разрушились. В кустах по соседству зазвенела одинокая цикада, к которой вскоре присоединился птичий хор. Коровы заревели в отдалении, а из долины поплыл запах эвкалипта.

– Тогда лучше побыстрее начать, – сказал Хоб. – Не бойтесь, Одри, мы приведем ваш сад в полный порядок, вы и оглянуться не успеете.

– Мы?

– Герни иногда помогает мне. Он хороший работник, любит чувствовать себя необходимым. Я поручу ему скосить у вас траву, бесплатно.

– О Хоб, я, конечно, ему заплачу.

– Ну, всего пару-тройку шиллингов, если хотите. Он стрижет еще несколько лужаек в городе и хорошо на этом зарабатывает. Держится достойно, языком не чешет, как его брат.

Я улыбнулась этим словам, вспоминая мужчину, которого видела в свой первый визит в бунгало Хоба, в тот день, когда заехала туда спросить дорогу. Он был выше Хоба, с редкими седыми волосами, а на лице его словно навсегда застыло недоумение. Также я вспомнила, как он встревожился, услышав, что я ищу Торнвуд.

– Надеюсь, он не против будет приехать сюда? – спросила я. – В Торнвуд?

Хоб покачал головой.