Тайна черного кэба - Фергюс Хьюм (1886)

Когда Горби покинул виллу «Опоссум», у него не оставалось ни капли сомнений по поводу того, кто совершил убийство. Джентльмен в светлом пальто угрожал убить Уайта прямо на улице – эти последние слова были особенно важны, – и не было никаких сомнений, что он исполнил свою угрозу. Само убийство было лишь претворением в жизнь слов, произнесенных в гневе. Что сейчас оставалось сделать, так это узнать, кто этот джентльмен в светлом пальто и где он живет, и после этого выяснить, что он делал в ночь убийства. Миссис Хэйблтон описала его, но не знала его имени, а столь размытое описание может подойти к десяткам молодых людей в Мельбурне. Сэмюэль считал, что только один человек мог назвать имя джентльмена в светлом пальто, и этот человек – Морланд, близкий друг покойного. По описанию женщины, они были достаточно дружны, чтобы Уайт рассказал Морланду все о визите и об угрозах. Кроме того, знакомство Морланда с жизнью и привычками его друга может помочь раздобыть информацию и о том, кому смерть Уайта выгоднее всего, и о том, что за наследница, на которой собирался жениться покойный. Но тот факт, что Морланд до сих пор не знает о трагической смерти друга, тем более что все газеты только об этом и говорят, и что в них есть точное описание внешности погибшего, крайне озадачивал Горби.

Единственным возможным объяснением непонятного молчания Морланда является предположение, что тот находится вне города, не видел газет и не встречался ни с кем из тех, кто знает об убийстве. Если так оно и есть, то он либо останется за пределами города на неопределенное время, либо вернется через несколько дней. В любом случае пока что имело смысл пойти вечером в Сент-Килда – вдруг Морланд вернется в город и решит навестить друга? Поэтому после чая сыщик надел шляпу и снова отправился на виллу, хотя шансов на успех, как он сам понимал, было мало…

Миссис Хэйблтон открыла дверь и молча провела его не в свою гостиную, а в намного более роскошно обставленную комнату, которая, как догадался Горби, принадлежала Уайту. Он внимательно осмотрел помещение и сразу составил мнение о характере жильца.

– Легкомысленный, – сделал он вывод, – и расточительный. А друзья его и, возможно, враги – из сомнительных кругов.

Подтолкнул Сэмюэля к таком выводу образ жизни Уайта, который находил отражение в каждой детали. Комната была хорошо обставлена, вся мебель покрыта темно-красным бархатом, а шторы на окнах и ковер были одного темного оттенка.

– Я знаю свое дело, – заметила хозяйка дома с довольной улыбкой на лице. – Если хочешь, чтобы молодые мужчины снимали комнаты, то они должны быть хорошо обставлены, и мистер Уайт хорошо платил, хотя и был довольно прихотлив в еде, а я не шеф-повар и не могу готовить всякие французские штучки, которые все равно только портят желудок.

Абажуры газовых ламп были бледно-розового оттенка, и поскольку миссис Хэйблтон зажгла их, ожидая Горби, комната была наполнена мягким розовым светом. Детектив спрятал руки в карманы и неспешно обошел помещение, очень внимательно все разглядывая. Стены были увешаны картинами, изображавшими призовых скакунов и знаменитых жокеев. Среди них висели и фотографии актрис, в основном лондонских, таких, как Нелли Фаррен, Кейт Вон, и других водевильных звезд, которые, очевидно, были предметами обожания Уайта. На каминной полке стояла подставка с трубками, над которой висели скрещенные шпаги, а ниже – огромное количество рамок всех цветов. Милые лица улыбались со снимков, и, что примечательно, ни одной фотографии мужчины ни в рамках, ни на стенах найти не удалось.

– Любитель дам, несомненно, – сказал Горби, кивая в сторону каминной полки.

– Выставка потаскушек, – угрюмо ответила Рубина Хэйблтон, плотно сжав губы. – Мне так стыдно каждый раз, как я протираю с них пыль. Я не вижу оправдания девушкам, фотографирующимся практически без одежды, как будто они только проснулись, но мистер Уайт любит их.