«Не исключено, что я совершил ошибку — хотя я и полагаю, что её не совершал — в выборе слов и они были поняты так, что все гомосексуалисты непременно являются угрозой безопасности. Впрочем, если это, действительно, так, я приношу свои извинения.»

Несмотря на сказанное выше, он раскрыл карты, причем игра шла на два континента. Область атомной энергетики особенно тщательно подвергалась проверкам на «благонадежность», а любой имеющий даже отдаленное отношение к атомной энергетике проходил предварительную проверку. Причина лежала вне правительства Великобритании — это было «условие соглашения между Великобританией и Соединенными Штатами Америке об обмене информацией в области атомной энергетики».

Американские власти, по понятным причинам, с недоверием относились к способности британцев навести порядок в своем доме и поэтому выдвигали условия, когда речь шла об обмене секретной информацией. Так одно из обвинений против Фукса заключалось в том, что «он поставил под угрозу добрые отношения между нашей страной и Соединенными Штатами Америки, с которыми у Её Королевского Величества существуют договоренности». Бёрджес и Маклин скомпрометировали секреты США, а это был отчаянно важный и деликатнейший вопрос.

Тщательно выбранные слова Экклса отражают традицию более скрытных механизмов государственной власти, которая никогда охотно не сообщала народу о взятых на себя обязательствах. Между тем перемены, необходимые для скрепления нового союза, шли своим чередом. Пока в прессе обоих стран гремели заголовки о судах над Монтегю, которые давали понять, что ни лорды, ни выходцы из Итона не избегут чистки, за закрытыми дверями решались куда более серьезные вопросы.

Для общества акцент был сделан на тайнах из области ядерной физики, между тем имелись и другие секретные области знания, которых официально не существовало, и они на тех же основаниях попадали под требования особого режима отношений. Зайдя в 1952 году в здание ЦРУ в Лондоне, американец с удивлением бы обнаружил, что «партнерские отношения военных времен по-прежнему приносят изрядные плоды».

Великобритания сознавала, насколько важно поддерживать активное участие Штатов в сдерживании нападок со стороны СССР, и поэтому проявляла необычайные открытость и стремление к сотрудничеству в области разведывательной деятельности. Были предоставлены не только разведданные высочайшего уровня, но даже большинство отчетов МИ6. Также велся сбор информации путем перехвата сигналов и сообщений.

Этими материалами тоже обменивались и большинство из них доходило до Агентства по Национальной Безопасности — объединенной службы по расшифровке сигналов и разведке, учрежденной в 1950 году…

Если ЦРУ представляло собой американское подражание британской секретной службе, то АНБ стало лишь продолжением тенденции к централизации, которая в Великобритании победила еще после Первой Мировой Войны. Американская сторона перенимала опыт коллег с Туманного Альбиона. Обмен опытом происходил в Лондоне — «сосредоточении самого тесного обмена разведданными в истории». Один из представителей США отметил, «какое неизмеримое богатство союзники давали нам с качественными разведывательными данными, без них сама система альянса не смогла бы эффективно функционировать». Обмен формализовали, «разделив мир, примерно, пополам и сообщая друг другу зафиксированные данные». Британцы поделились и уроками, полученными в Блетчли:

«Один из высокопоставленных чинов армии Великобритании Командор Е.А. Коул недавно провел три месяца в США, консультируясь с представителями ФБР и завершая работу над планом…»

Особое Отделение начало составлять «черный список» выявленных извращенцев, занимающих высокие посты в правительстве, после исчезновения двух дипломатов: Дональда Маклина и Гая Бёрджеса, замеченных в порочащих связях. Началась непростая работа по вытеснению этих людей на менее значимые посты, либо же заключению их под стражу.