Зеркало Кассандры - Бернар Вербер (2009)

Кассандра молчала. Все терпеливо ждали, никто ее не торопил.

– До интерната? До интерната был теракт.

– Что за теракт, малявка?

У Кассандры перехватило горло. На этот раз она видела не сон, реальные воспоминания нахлынули на нее.

– Я была с мамой и папой. Мы слушали «Набукко», оперу Верди, играл итальянский оркестр, это было у подножия пирамиды Хеопса в Египте.

– Лично я не люблю оперу, – прервал Кассандру Ким, хотя никто его не спрашивал. – Я слушаю только рок.

– Заткнись, Маркиз! – толкнул его в бок Орландо. – Давай, рассказывай дальше, малявка.

Кассандра, глядя куда-то вдаль, продолжала:

– Начал петь хор рабов. Музыка становилась все мощнее и…

Кассандра снова застыла, приоткрыв рот. Потом заговорила:

– Мне вдруг страшно захотелось пописать. Я встала, выбралась из рядов и отправилась в туалет. Туалеты поставили в стороне, подальше. А когда вернулась…

Ее вдруг всю передернуло.

– И что?

– Увидела взрыв.

Кассандра замолчала и опустила голову. Бездомные уважительно ждали. Она набрала побольше зловонного воздуха и продолжала:

– Они подложили бомбу под сцену.

Девушка опять опустила голову. На лбу у нее выступили капельки пота.

– У меня заложило уши. Показалось, что в легких больше нет воздуха.

– Вау! Ты попала под действие взрывной волны, – объяснил Орландо, словно все это было ему хорошо знакомо. – Тебе повезло, что была не в закрытом помещении.

– Уши у меня болели, я не могла вздохнуть, ноги подгибались. А перед собой я видела огненное облако. Боль в голове была такая, словно взорвался мозг. Я потеряла сознание.

Кассандра снова опустила голову.

– Потом…

Бездомные сидели и ждали.

– Потом… Возможно, прошло порядочно времени, я пришла в себя. Помощи еще не было. Ни «Скорой», ни врачей, ни полиции. Очень много дыма и людей, которые открывали рты, словно рыбы без воды. Много движений и ни единого звука. Я оглохла.

Кассандра снова замолчала и проглотила слюну.

– Я встала на четвереньки и стала пробираться в дыму между лежащих людей. Жутко пахло горелым мясом. Внезапно все зазвучало. Ко мне вернулся слух, и я услышала крики и стоны. Люди, которые открывали рты, кричали. Крики неслись со всех сторон. Жуткие крики… Я их никогда не забуду.

Кассандра замолчала. Когда она вновь заговорила, голос у нее был ровный, бесстрастный.

– Я встала и побежала. Бежала среди искалеченных тел. Потом я нашла их. Маму и папу. Несколько кусков. Я не знала, что мне делать. Я сложила то, что осталось. Я поняла, что должна так сделать.

– Надо же, прямо как в мифе об Осирисе, – заметил Ким. – Девушка ищет в Египте части своего возлюбленного и собирает их, как кусочки пазла.

– Может, помолчишь, Маркиз? Дай ей сказать. Давай дальше, малявка, мы тебя слушаем, – сказал Орландо.

– Я сидела возле мамы и папы и ждала. Должно же было что-то произойти дальше. Помощи долго не было. Потом меня отвезли в больницу, напичкали успокоительными.

Кассандра опять замолчала. Замолчала надолго. Глаза у нее блестели сухим горьким блеском. Слез не было.

– Потом социальные службы передавали меня с рук на руки и определили в интернат «Ласточки». Я провела там несколько лет. Но не прижилась. И вот сбежала.

Орландо утвердительно качнул головой.

– Понятно, почему малявке снятся взрывы. Террористы лишили ее родителей. Вот ей и видятся повсюду покушения. Известное дело. Называется ПТСР, посттравматическое стрессовое расстройство. Нам о нем говорили в армии. Люди, травмированные войной, продолжают видеть ее во сне. И верят, что это происходит с ними на самом деле. Американцы, ветераны вьетнамской войны, знакомы с этим.

Напраз протянул Кассандре банку с горячим чаем, и она машинально стала пить маленькими глотками обжигающую жидкость.

Орландо встал во весь свой могучий рост.