Зеркало Кассандры - Бернар Вербер (2009)

Кассандра перевернула несколько страниц и снова увидела свою фотографию. На этот раз над объявлением о розыске стояла пометка: «Срочно!»

Директор Филипп Пападакис старается. С чего бы? Одной ученицей больше, одной меньше, какая ему разница? Каждый год сбегают сотни детей. С чего вдруг он так в меня вцепился?

«Приступы паранойи». Что ж, можно и так назвать. Только вот параноики видят воображаемые опасности. А когда видишь настоящие, это как называется? Ясновидение? Тогда надо было написать: «Осторожно, ясновидящая!»

Кассандра просмотрела и другие бесплатные газеты, в которых писали о взрыве. Всюду утверждалось, что это производственная авария. Никакие другие версии не рассматривались. Публиковались карты с химическими заводами, представляющими опасность, где точно так же может произойти взрыв.

Она свернула газету и поняла, что бредет по Монмартру, северному кварталу Парижа. Прохожие не обращали на нее ни малейшего внимания. Можно подумать, она сделалась невидимкой. Никто ни разу с ней не заговорил. Она снова ночевала в городском садике, дождавшись, пока его запрут. Ночь была гораздо свежее. Кассандра свернулась на скамейке клубочком и положила на себя газеты. Вспомнила о своем пакете, и том, что его украли.

Никакие воры не страшны, если взять нечего.

Утром Кассандра почувствовала, что страшно проголодалась, нашла мусорный ящик возле забегаловки и выудила оттуда немного жареной картошки, масляной и холодной, и нетронутый пакетик высохших наггетсов. Но еда ее не порадовала. Она спустилась к площади Опера, там были другие рестораны и другие мусорные ящики, но оттуда ее прогнали. Она пошла вдоль Больших Бульваров, заглядывая в мусорки супермаркетов, ей попалось несколько нетронутых упаковок. Выбросили, потому что просрочены. Она вспомнила Орландо. Он говорил: «Сомневаюсь, что у бактерий есть часы и календарик и они дожидаются двенадцати часов ночи, чтобы наброситься на жратву».

Но Кассандра не смогла наброситься на йогурт. От него несло хлоркой. От остальных упаковок тоже. Она пошла дальше и увидела грузчика в зеленой блузе, он выносил из магазина продукты и поливал их хлоркой. Она спросила его, зачем он это делает. Он ответил: если кто-то отравится просроченным продуктом, магазин должен отвечать.

Из-за страха перед юридическими проблемами они отравляют еду, которую не могут продать, вместо того, чтобы раздать ее нуждающимся.

На третий день Кассандра не выдержала и начала чесаться. Первая стадия деградации. Она чесалась без удержу.

У нее на теле постоянно находился уголок, который настоятельно требовал вмешательства ногтей. Чесаться стало для нее потребностью, занятием. Она могла теперь бездумно просидеть целый час и только почесываться.

И бродила Кассандра теперь совершенно бездумно. Для нее это было новостью. Раньше в городе она шла из пункта А в пункт Б. Улицы были средством достижения. Теперь она бродила по ним бесцельно. Кружила вокруг пункта А не из-за назначенной встречи, а просто так.

Улицы стали местом пребывания, без пунктов отбытия и прибытия.

Кассандра не одна так бродила по улицам. Раньше она не замечала этих людей, а теперь натыкалась взглядом повсюду: нищие и бездомные, никуда не спеша, брели себе и почесывались.

Тоже люди-невидимки.

Они тоже рылись в мусорных ящиках. Волокли мешки. Катили тележки, набитые пластиковыми пакетами. Сидели кучкой под арками, спали на вентиляционных решетках. Они отводили глаза, словно бы извиняясь за то, что существуют на этом свете.

Призраки. Теперь, когда я тоже стала призраком, я их вижу. Есть медиумы, которые точно так же видят мертвых.

Кассандра обратила внимание на бездомного, развалившегося у стены с бутылкой в руках. Бомж, глядя в пустоту, беседовал сам с собой, кому-то грозя пальцем: