Венеция не в Италии - Иван Кальберак (2015)

Полин спросила, буду ли я смотреть финал турнира в Монте-Карло. Она готова поставить на шведа, а я, если захочу, могу поставить на его противника. Я согласился, даже не назначив ставку. Она сказала, что тоже не знает, сколько поставить, ей не хотелось вымогать у меня много денег, она употребила именно этот глагол, «вымогать», я уже говорил, что она выражает свои мысли с предельной точностью. Она как будто не сомневалась, что выиграет. Я сказал, что заранее ничего выиграть нельзя. Эта фраза вырвалась у меня помимо воли: надо сказать, это единственное, в чем я твердо уверен, – заранее выиграть нельзя, и более того: все выигранное можно потом проиграть. Мы ничего не можем удержать, события выскальзывают у нас из рук, словно песок, высыпающийся между пальцами, жизнь похожа на песочные часы, движение есть, но ничего по сути не меняется, и все наши мечты высыпаются с этим песком. Но Полин я об этом не сказал, потому что не хотел портить ей настроение и не хотел показаться парнем, который перешел на темную сторону силы. Зато у меня появилась блестящая идея. Я сказал, что мы можем поспорить на кассету с любимым фильмом каждого из нас. Она была не против, но сказала, что у нее слишком много любимых фильмов. И тут я обнаружил, что она любит кино почти так же сильно, как я. Это была лучшая новость года. Она словно увеличила мою продолжительность жизни до двухсот лет. Или, вернее, укрепила надежду выжить, потому что если продолжительность жизни в мире неуклонно возрастает, то надежда выжить, наоборот, уменьшается и хиреет. По крайней мере, таково мое мнение.

Итак, у нас с Полин начался разговор о кино, и, благодаря свету, появившемуся в ее глазах, особым интонациям в ее голосе и словечкам, которые она употребляла, я почувствовал, что ей, как и мне, кое-какие фильмы насущно необходимы, в них описывается мир, где она хотела бы жить. Как будто в темноте кинозала у нее и у меня рождались одни и те же мечты: фильмы Вуди Аллена, фильмы Стивена Спилберга, «Челюсти» и «В поисках потерянного ковчега», и еще Мартин Скорсезе, и особенно Стенли Кубрик, затем итальянские фильмы типа «Кинотеатр «Парадизо», фильмы Годара и Трюффо, Клода Соте и даже «Дерзкая девчонка» Клода Миллера, который, похоже, нравился ей так же сильно, как и мне, особенно сцена, где Шарлотта Генсбур говорит, что окружающий мир «грубый и резкий». Просто невероятно, как сближают людей общие кинематографические вкусы. Гораздо сильнее, чем, например, кулинарные пристрастия. Пока Полин говорила, я мог рассмотреть ее вблизи, и, честное слово, она нравилась мне все больше и больше, думаю, я не чувствовал ничего подобного с тех пор, как родился. Сама того не зная, Полин положила конец пятнадцати годам одиночества. Не могу передать, какое облегчение я испытал.